Stories, или Истории, которые мы можем рассказать
Шрифт:
— Ваш муж никогда о вас не упоминал, — Рэй покачал головой и тут же попытался смягчить сказанное. — Все, о чем мы когда-либо говорили, — это о его группе и о том, как у них идут дела. Он о вас особенно и не говорил.
Она горько усмехнулась.
— Ну конечно. Когда влечение и ревность ослабевают, женщина понимает, что ее срок истек. А следующее, что вы видите, — это интимные игрушки на день рождения. Женщина произнесла это с горечью, и он не знал, что сказать в ответ. Рэй понимал, что его мнения она не спрашивала. Поэтому он просто промолчал. Затем миссис Браун вздохнула, словно говоря,
— Я могу подбросить тебя домой, если хочешь. Где ты живешь? Ты, наверное, с кем-то снимаешь квартиру?
Рэй покачал головой.
— Я просто пройдусь немного.
— Надеюсь, ты не бомж? — Она скорчила гримасу.
Смущаясь, Рэй объяснил:
— Я все еще живу с родителями. По крайней мере, жил. До тех пор, пока не ушел из дома.
— Когда это случилось?
— Около двух часов назад.
Миссис Браун рассмеялась, и Рэй вдруг понял, как сильно она ему нравится. Там, внутри, под застывшей маской бесчувственной холодности, она была очень милой. В голове у Рэя все перемешалось — ее доброта и помощь в поисках Леннона, то, как светились ее глаза, когда она улыбалась, и ощущение полета по улицам ночного Лондона на желтом «лотусе элане». Ему совсем не хотелось бродить по улицам в одиночестве.
— Тогда, думаю, нам придется поехать ко мне. — сказала она.
В лунном свете здание возвышалось над ними, словно заброшенное Ксанаду. Когда-то, многие годы назад, здесь жили богатые люди, но теперь фасад огромного белого дома был испещрен зияющими черными трещинами. Свет мерцал в зияющих окнах верхнего этажа — дрожащее пламя свечей, отблески от костров, огненно-красное свечение болванки на электрическом обогревателе. Плач младенца.
— Кто здесь живет? — спросила Руби. — Бомжи?
— Они не бомжи. — сказал Леон, отсчитывая мелочь таксисту. — Они бездомные. Ты можешь мне добавить? У меня не хватает. Прости.
Руби нахмурилась.
— Девушки не платят. Платят молодые люди. — Она вздохнула. — Пятидесяти пенсов хватит?
Леон вспомнил фразу, которую прочитал где-то, — о новых тактиках, которые нужно разрабатывать, чтобы привести заработную плату трудовых ресурсов женского пола в соответствие с зарплатой их коллег мужского пола. Но ему не удастся удержать эту девушку в своей жизни, если он будет как попугай повторять всякую чушь, которую прочитал в книгах. После Эвелин Кинг этого явно было недостаточно. Поэтому вместо этого Леон сказал:
— Просто чудесно. Я дам на чай.
Руби открыла кошелек и отсчитала остаток платы за проезд. Леон пошарил в своих прилипших к телу кожаных штанах, извлек из кармана талон на обед и хлопнул его на ладонь таксисту. Тот покачал головой и со словами: «Жулики проклятые» — укатил прочь. Руби читала граффити на стенах.
— Кошки любят похрустеть… Нет наркотикам… Ха! Нашли кому рассказывать!
— Нет, это правда! Люди, которые здесь живут, не верят в наркотики. Люди принимают наркотики, чтобы стать свободными. А мы считаем, что — знаешь… — Леон стеснялся говорить с ней вот так. — Мы уже и так свободны.
— Но ты же принимал наркотики.
— Это потому, что я был с другом. Он думает, что они ему нужны, — Леон посмотрел на ее лицо, освещенное
— Тебя легко сбить с пути, — улыбнулась Руби.
Он достал ключ.
— Иногда. А тебя?
— Отец бы убил меня. — Она покачала головой и взглянула на здание, — И Стив бы меня убил.
— Тогда тебе просто повезло, что здесь нет Стива.
— Повезло нам обоим.
Когда они переходили по деревянным доскам через ров, Руби держалась за его кожаную куртку. Леон открыл дверь, и они вошли в темный коридор. Руби тут же задела ногой чей-то велосипед.
— Осторожно, — предупредил Леон. — Наверху будет светлей. Прости.
На лестничной площадке первого этажа замелькали тени, затем исчезли. Леон и Руби поднялись по лестнице. В центральной комнате при свечах и свете вкрученных лампочек, без абажуров, скрестив ноги, сидели в кружок на досках пола молодые ребята. Они взглянули на Леона и Руби, кивнули и продолжили свое совещание. Тихо зажурчала иностранная речь.
— Здесь есть люди, которые были в Париже, — сказал Леон. — В шестьдесят восьмом.
— Я как-то ездила в Кале, — отозвалась Руби. — С классом. Они проходили по комнатам, в которых почти не было мебели. В нос бил запах сырой древесины, немытых тел и какой-то еды.
— Ну и вонища, — прошептала Руби.
Из темноты выглядывали лица, сначала подозрительно, потом благосклоннее и дружелюбнее, но эти взгляды были какими-то размытыми, несфокусированными. Леон почувствовал, что Руби расслабилась. В конце концов, это место было не таким уж и плохим. Они миновали небольшую кухню, где на залитой жиром плите кипела гигантская кастрюля с супом. Повсюду валялась немытая посуда и остатки еды. Над раковиной склонилась длинноволосая девушка — она мыла малыша в пластмассовой лоханке.
Они прошли в неосвещенную спальню, где еще несколько часов назад Леон разговаривал со своим отцом. Там были новоприбывшие. Рюкзаки развязаны, из них вываливалось содержимое, а на полу расстелено несколько спальных мешков. Большинство мешков было занято. Какая-то парочка без стеснения занималась любовью, доски пола скрипели под ними. Руби взяла Леона за руку и потащила из комнаты, хихикая.
— Они не против, — сказал ей Леон.
— Я против.
Руби увела его обратно на кухню. Женщина с ребенком уже ушла. Она посадила Леона на единственный стул в помещении и осмотрелась. Ее взгляд поочередно остановился на половине лимона, бутылке с отбеливающим веществом и кружке со свадебным изображением принцессы Анны и Марка Филлипса. Затем Руби повернулась к Леону. У нее был очень серьезный вид. Профессиональная маска.
Руби сняла с его головы шляпу, помогла ему снять куртку и наконец стянула с него его старую футболку с надписью «Син лиззи».
Леон потянулся к ней, но она покачала головой — нет, это совсем не то, чего она хочет, по крайней мере, не сейчас. Девушка придвинула его стул поближе к раковине. Он посмотрел на свое отражение в треснувшем зеркале.
Он наблюдал за своим отражением все то время, пока Руби мыла его волосы холодной водой с туалетным мылом, выжимала на них сок лимона и посыпала их отбеливающим средством из чашки, и снова поливала холодной водой и остатками лимона.