Страна анамнезия
Шрифт:
Наступила пауза, называемая немой сценой. Верочка стояла, раскрыв рот, ее губы, смачно накрашенные ярко-красной старушечьей помадой, застыли на последнем слове, глаза округлились и напоминали большие перламутровые пуговицы. Она, похоже, не отличалась скоростью сообразительности и поэтому произнесла первое, что ей удалось вымолвить:
– Надо же…, как Горбачева…, а… все-таки это лучше чем Борис Николаевич, который дирижировал оркестром….
Наконец она окончательно пришла в себя, наверное, поняла смысл услышанных ею в последний момент слов. Ее глаза, мимика, интонация голоса и поза мгновенно изменились на «чего изволите?».
– Дорогой Михаил Сергеевич, как мы все рады Вашему назначению! Мы долго ждали этого момента и благодарны за то, что Вы приняли мужественное решение руководить нашей клиникой! Поверьте, я давно убеждала всех, что Петру Серафимовичу пора на заслуженный отдых, сколько ему можно руками водить? А он все работает, командует здесь, …совесть же надо иметь! Ему пора воспитывать правнуков, которых у него целая гвардия, ведь им как раз сейчас нужен прадедушка, который подставит крепкое плечо и проявит мудрость, чтобы они выросли хорошими добрыми людьми….
Неизвестно сколько бы продолжалась эта высокопарная речь, если бы Веру Петровну не остановил сам «прадедушка» У него от "теплых слов" глаза сами полезли из орбит. Его правое «крепкое плечо» стало дергаться в нервном тике, двигаясь то вверх, то вниз. Видно, он задыхался от невесть откуда взявшейся ярости, но позже его мимика сменилась на гримасу горькой обиды, он явно не ждал, что бывшая секретарь скажет о его смещении свое откровенное мнение.
– Вера…, ты что же…, я же тебя держал на этой должности…, потому что никто не принял бы на работу секретарем старуху-разруху! – почти кричал Старообрядцев, – чего только стоит твой внешний вид? Я правнуков пугаю фотографией бабки Веры, когда они балуются! Тебя же никто, старую каргу не возьмет на работу еще и потому, что ты боишься подходить к компьютеру ближе ста метров…, печатаешь все на машинке, "аля нарком", ровеснице чапаевского пулемета «Максим»….
– А кто Вам мешал приобрести для клиники новую печатную машинку? – протестовала Вера Петровна, – я десять лет этого требовала….
– Ну, вот что, уважаемые господа, довольно! – резко прервал диалог Новостроев, еле сдерживая смех и пытаясь сохранить серьезный вид, чего ему с трудом удавалось, – Вы Петр Серафимович успокойтесь, а вы Верочка потрудитесь собрать персонал в мой кабинет!
– Сию минуту, Михаил Сергеевич, – затараторила Верочка, – сию секунду! Я очень исполнительный человек, я сейчас же сделаю все, что Вы приказали....
Она спешно покинула кабинет, а Старообрядцев и Новостроев продолжили разговор, вернее Петр Серафимович не останавливаясь, возмущался поведением секретаря.
– Вы еще молоды, примите мой искренний совет, – сказал удрученно Старообрядцев, – не верьте тому, что говорят Вам в лицо. Каждому в голову не залезешь! В глаза все стараются льстить, а закулисно говорят такое, …Вы ни за что не догадаетесь. Я старался верить этой вредной бабке, а она оказалась не такой уж откровенной! Мне трудно будет работать здесь, поскольку теперь каждый, кто имел «на меня зуб» будет глумиться… я, наверное, возьму все-таки расчет!
– Как Вам будет угодно, дорогой Петр Серафимович, – не стал отговаривать его Новостроев, – но я бы на Вашем месте остался, чтобы поучаствовать в проведении эксперимента….
– А что это за эксперимент? – перебил Старообрядцев, –
– И для этого, тоже, – ответил Новостроев, – если хотите, поговорим об этом подробно после того, как я приму у Вас дела.
Старообрядцев задумался и ничего не ответил Михаилу Сергеевичу. Он сидел на старинном стуле и молча смотрел в окно. Новостроев только сейчас заметил, что старик сгорбился еще сильней, чем прежде, как-то уж очень осунулся и стал похож на Плюшкина из «Мертвых душ». Михаилу Сергеевичу искренне стало жаль его, ведь не смотря ни на что, он всю жизнь посвятил служению медицине.
Вскоре в кабинет заглянула Верочка и сообщила новому шефу, не обращая внимания на прежнего, о том, что она от имени главврача приказала всем собраться в приемной, а только после того, как соберутся, она впустит их к новому главному врачу. «А то будут тянуться в час по чайной ложке, я их знаю!» – завершила она доклад.
Еще через пятнадцать минут секретарь открыла дверь и торжественно (не хватало только фанфар) произнесла для собравшихся в приемной медработников: «Прошу вас господа на первую пятиминутку нового главного врача нашей психиатрической клиники!». Михаил Сергеевич остался, где сидел, Петр Серафимович также не сменил места, сидя рядом со столом нового начальника.
В кабинет по одному стали заходить мужчины и женщины в белых халатах, некоторые высокого роста и плотного телосложения, в них без труда узнавались санитары отделения для буйных. Штат сотрудников оказался слишком большим для того, чтобы всем хватило стульев стоящих в кабинете, многие сотрудники заходили уже со своим.
– А где обычно проводятся совещания в полном составе? – спросил Новостроев, – я вижу, кабинет все же маловат для общего сбора!
– А нигде! – ответила за Старообрядцева Верочка, – Петр Серафимович очень редко собирал всех на общие пятиминутки. Он любил говорить с каждым лично, а если нужно собрать всех, то для этого у нас есть просторный актовый зал на первом этаже. Он же служит еще и клубом для проведения культурно-массовой работы с больными! Михаил Сергеевич, это я предусмотрительно предупредила всех, что стульев может не хватить и поэтому пусть каждый возьмет на всякий случай с собой стульчик.
– Спасибо Вера Петровна за предусмотрительность! – поблагодарил ее Новостроев, – я думаю, со следующего раза мы будем собираться именно в актовом зале, а сейчас, раз уж все принесли для себя стулья, проведем первое знакомство в этом кабинете.
Когда все собравшиеся расселись, и стихло шарканье стульями, Новостроев представился, огласив приказ о его назначении. Затем он предложил порядок знакомства, в соответствии с которым каждый должен подняться и назвать фамилию, имя, отчество и занимаемую должность. Новостроев пообещал, что познакомится с каждым сотрудником лично при обходе клиники.
Весь персонал, за исключением отсутствовавших на выходных образовал несколько рядов перед столом главного врача. Каждый, кому приходилось подниматься для представления, чувствовал стесненность и чтобы не мешать остальным, ему приходилось произносить ФИО и должность чуть ли не по стойке смирно. И это сразу не понравилось многим, особенно заведующим отделениями клиники. Процедура растянулась на час. Михаил Сергеевич поздравил всех с началом изменений в клинике после его прихода и отпустил по рабочим местам.