Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание
Шрифт:
Сержант Дин вскоре заметил, что без той суммы, которую ежемесячно передавал ему японец, он уже не может обходиться. Таким образом, сержант пришел к выводу о необходимости поддерживать дружеские отношения с японцем, который, уезжая домой, «передал» Дина своему преемнику Иноки. Каждый год сумма вознаграждения за услуги увеличивалась, что в целом соответствовало и служебному росту Дина.
Высотные здания в недавно отстроенных деловых кварталах изменили облик города, но некоторые памятники времен британского колониализма еще сохранились. Водитель светло-голубого такси (на бортах машины было написано крупными буквами по-английски «комфорт») с удовольствием продемонстрировал здание Высшего суда, театр Виктории,
Стоукер остановился в отеле «Президент Мерлин» на Китченер-роуд и подумал, что британские государственные деятели и военные попросту преследуют его.
Он занял не очень просторный номер на девятом этаже, где стояли две кровати и стол, распаковал чемодан и лег отдохнуть. Несмотря на духоту, он быстро уснул.
Ему приснился отец в разорванном летном комбинезоне и разбитым в кровь лицом. Таким Стоукер его никогда не видел. Лейтенант Мэтью Стоукер, который прожил слишком мало, чтобы окружающие стали именовать его Стоукером-старшим, всегда был аккуратен и чист. Даже когда его самолет потерпел аварию, домой он приехал в полном порядке — переоделся на аэродроме и заехал в аптеку, чтобы ему обработали ссадины и порезы.
Сон был коротким и тревожным. Патрик Стоукер проснулся от омерзительного ощущения, что пот заливает ему лицо. Умывшись, он не стал больше ложиться. Боялся, что сон будет продолжаться.
Патрик Стоукер всегда болезненно переживал минуты, когда приятели начинали говорить о своих отцах. Он не решался прерывать эти разговоры, чтобы не дать почувствовать собственную слабость, и с каким-то болезненным интересом слушал рассказы о совместных рыбалках, охоте, путешествиях под парусом, на худой конец о построенной прошлым летом новой беседке на отцовской ферме («все делали вдвоем, провозились целый месяц, но вышло на славу»), В студенческие годы Стоукера больше задевали небрежно сообщаемые подробности о деловых или служебных успехах отцов его приятелей. С годами эта внешняя сторона перестала его волновать, но рассказ о вечерней прогулке с отцом, с которым можно поделиться любыми заботами, действовал на него сильнее, чем сообщение о лишнем миллионе, заработанном чьим-то родителем.
Тоска по рано ушедшему из жизни отцу не покидала Патрика Стоукера, который уже сам готовился стать дедом. Смерть отца была главной потерей в жизни Стоукера, и тяжесть этой утраты с годами не уменьшилась. Стоукер часто думал об отце, он пытался представить себе, как бы сложились их отношения, если бы лейтенант Мэтью Стоукер остался жив.
Патрику исполнилось ровно десять лет, когда пилота-истребителя Стоукера отправили на Дальний Восток. Большая война еще не началась, и провожали его весело. Патрик гордился отцом. Во всей школе Патрик был единственным мальчиком, чей отец отправился куда-то на край земли, в глазах одноклассников он поднялся на недосягаемую высоту. Через год, уже после Пёрл-Харбора, была объявлена война и началась мобилизация, на Патрика Стоукера перестали обращать внимание, но в 1940-м он решительно был в центре внимания школы. Потому что у него был, без сомнения, героический отец.
В семье Стоукер вообще был культ отца. Когда лейтенант приезжал с аэродрома в новенькой форме, на собственном автомобиле в окружении не менее
Когда у самого Патрика появились дети, он старался проводить с ними много времени, и ему это нравилось. Но какая-то часть его «я» всегда мешала ему почувствовать себя настоящим мужчиной и настоящим отцом — ведь он никогда не возвращался с аэродрома, опьяненный полетом, в окружении друзей, в ореоле удачи и молодечества.
Более трезвый взгляд подсказал бы Патрику, что его отец был весьма легкомыслен в отношении родительских обязанностей и заботы по воспитанию Патрика и двух его младших сестер полностью переложил на жену, которая тоже привыкла смотреть на мужа восхищенными глазами. Если Мэтью Стоукер замечал в доме какой-то непорядок (вещь естественная при наличии трех малышей), он сразу начинал сердиться. Видимо, в его представлении дети должны были неукоснительно соблюдать все требования воинской дисциплины. На аэродроме ему нравилось больше, чем дома, и он не баловал семью своим присутствием.
Но в памяти Патрика Стоукера сердитый и недовольный чем-то отец превратился в любящего и заботливого. В трудные минуты Патрик привык писать письма погибшему отцу — письма, которые, разумеется, никуда не отправлялись. Патрик проговаривал про себя то, что хотел бы сказать отцу, и пытался представить себе ответ. Его отец, несомненно, должен был сказать что-то очень важное и мудрое, подсказать выход из самой трудной ситуации, помочь… Патрик несколько раз использовал студенческие каникулы для того, чтобы съездить к каким-то далеким родственникам, чтобы порасспросить их об отце. Потом, отправившись в первую зарубежную командировку, продолжал переписываться с тетушками, которые расписывали ему мальчишеские похождения Мэтью Стоукера.
В общем-то, не было ничего удивительного в том, что ему приснился отец. Мысли об отце будут его теперь постоянно сопровождать. Когда-то сразу после войны Патрик хотел приехать в Сингапур, попытаться отыскать следы гибели отца, но не получилось. Теперь, через столько лет после окончания войны, всякие изыскания такого рода бессмысленны. Воспоминания об отце будут только растравлять душу. И не вспоминать невозможно. Патрик Стоу-кер понял это, когда командир корабля объявил, что самолет совершит посадку в Чанги.
Чанги — крупнейший аэропорт в Юго-Восточной Азии, построенный несколько лет назад.
В 1942 году японцы, захватившие Сингапур, устроили на месте будущего аэродрома концентрационный лагерь для военнопленных.
В лагерь попал и лейтенант ВВС США Мэтью Стоукер.
Одним из поручений Деннисона стала закладка материалов в тайники, выделенные для агентов, не имеющих других каналов связи с резидентурой. Посольскому сотруднику заниматься этим нельзя. Контрразведка профилактически присматривает за ними. Закладку тайника засечь легко, и агент, который явится за материалами, попадет в засаду.
Обычно вечером, накануне операции, к Деннисону приезжал его коллега по журналистскому корпусу и по резидентуре ЦРУ и передавал сумку, в которой были миниатюрные контейнеры для закладки в тайники. В течение дня Деннисон должен был со всеми предосторожностями собрать информацию от неизвестных ему агентов и оставить им новые инструкции.
В последние недели Деннисон начал активно работать с тайником, оборудованным на Китченер-роуд. Остановив машину напротив светло-серого здания, Деннисон пересек улицу и вошел в подъезд, знакомый ему по множеству фотографий, тщательно изученных в резидентуре. Он поднялся на второй этаж, подошел к окну, нащупал в нижней части подоконника выдолбленное отверстие и сунул туда контейнер — обыкновенную на вид кассету для фотопленки.