Страстные сказки средневековья Книга 2.
Шрифт:
Привратник хотел было прогнать надоедливого певуна от дверей, но неожиданно за него вступился подъехавший к порогу щеголевато разряженный молодой человек.
– Пропусти его, Гильом!
– приказал он,- я хочу порадовать мадемуазель Ульрику пением, если ты, действительно, менестрель, а не наглый попрошайка!
– Все зовут меня Карон, милостивый господин,- поклонился Вальтер, цепко отмечая и драгоценные камни на нагрудной цепи незнакомца и его надменную повадку,- не волнуйтесь, я не разочарую... вашу сестру!
Камень был брошен, и попал в цель.
–
В отличие от брата, получившего в детстве на тренировке удар по горлу, Вальтер имел приятный мягкий баритон. Он недурно пел, после выучки в бытность пажом у герцогини Баварской - своей двоюродной тетки, поэтому смело поднялся в комнату, где за рукоделием и болтовней сидели шесть красивых девушек.
И хотя одеты они были практически одинаково в синие платья и парчовые эннены с белыми вуалями, Вальтер сразу же вычленил среди них ту, что вскружила голову его брату.
И пока Ульрика, с сияющей улыбкой встречала мужчину, назвавшегося её женихом, он имел возможность внимательно разглядеть девицу, похитившую сердце брата.
Она, действительно, была настолько красива, что ошеломленный Вальтер почувствовал, как вспыхивает непонятным огнем его сердце, как приливает кровь к щекам и ему становится и жарко, и мучительно приятно видеть эти искрящиеся светло-голубые глаза, гладкую, словно фарфор, таинственно светящуюся кожу лица, манящие губы...
– Кто этот застенчивый юноша, мессир де Моле, - между тем затеребили гостя остальные девушки,- смотрите, какой он хорошенький - просто херувим!
Кличка, которой дразнили Пауля бесшабашные школяры в устах юных дев, конечно, прозвучала иначе, но отнюдь не порадовала её обладателя. Мало того, помогла прийти в себя и уже стойко выдержать, устремленный на него взгляд красавицы.
– Кого вы к нам привели, сударь?
Даже голос у неё был ленивый, томный, многообещающий.
– Да вот, какой-то менестрель ломился к вам в дверь, толкуя, что здесь живут самые красивые девушки Парижа!
– О, да, да... мы хотим послушать пение!- тот час запрыгали и захлопали в ладоши девушки, и только Ульрика молчаливо улыбалась, с особым вниманием рассматривая певца.
Она была так красива, так невероятно, обворожительно прекрасна, что Вальтер тронул струны гитары и в первый и в последний раз экспромтом сочинил песню, которую тот час и исполнил:
Я подарю, любимая, тебе букет
Из самых нежных снов,
Что есть на этом свете
Мы в них с тобой пойдем по Млечному пути
Танцуя и смеясь, как маленькие дети! ...
Да-да, это была та самая песня, при помощи которой спустя двадцать лет Гуго победил де Вильмона. Он, конечно же, обманул Стефку, хотя туманно и намекнул, что Вальтер помог ему подобрать рифмы. Но никакое волшебство, никакая добрая фея не смогла бы сделать из старшего фон Валленберга поэта, собственно и Вальтер им никогда не был, за исключением того краткого периода, когда единственный раз в жизни был поражен
Он пел, Ульрика смотрела на самозваного менестреля, и, хотя в комнате была ещё куча народа, фон Валленбергу казалось, что они одни не только в этом доме, но и вообще, во всем мире. Песня лилась из него, как будто даже без его вмешательства - легко и просто выражая то, что переполняло его сердце.
Когда стихли последние аккорды, в комнате воцарилась тишина. Де Моле был в таком бешенстве, что сразу даже не смог найтись, что сказать.
– Да, как ты посмел, молокосос!
– наконец взревел он,- да я... да я сейчас вытрясу из тебя твою трусливую душонку!
И пока перепуганная внезапным взрывом женская половина дома успокаивала вышедшего из себя вельможу, растерянный Вальтер тихонечко ретировался.
Он шел по заполненным народом улицам вечернего Парижа в полном расстройстве чувств, ничего не видя и не замечая, пока чуть не попал под копыта коня. Разозлившийся всадник от души огрел ротозея плетью. Внезапная боль привела Вальтера в себя, и как раз вовремя, потому что его догнал какой-то паренёк в костюме пажа, и, сунув записку, быстро умчался восвояси. На листе надушенной бумаги было торопливо нацарапано: Завтра. 8 вечера. Тампль.
Вальтер долго невидящими глазами смотрел на лист. В его душе шла напряженная работа - он отказывался понимать эту сирену с лучистыми, как алмазы, глазами. Маркиз де Моле, как теперь стало известно, был её признанным женихом, Гуго уехал испрашивать разрешение на женитьбу, ему же она назначила свидание!? И где гарантия, что девушка кружила головы только им троим, а не целому десятку таких же простофиль? Но..., зачем? Ведь выйти замуж она могла только за одного?
Да, Вальтер был в первый раз в своей жизни влюблен, но, как видим, отнюдь не потерял головы. Ему это было не свойственно. Не найдя ответов на свои вопросы, он решил узнать все из первых уст, и поэтому особо не мучаясь угрызениями совести, устремился в назначенный час на свидание.
Места возле Тампля были укромные, и поэтому там располагалось признанное место для свиданий парижан. Прогуливались, любуясь зажигающимися на майском небе звездами какие-то парочки, слышался женский смех, доминировали запахи травы и распускающихся почек. Как и положено капризной кокетке Ульрика опоздала, но терпеливо ждущий Вальтер сразу же заметил закутанную в плащ с капюшоном фигурку, стоило ей только вылезти из носилок. Девушку сопровождала служанка, но она почтительно остановилась в отдалении, когда её госпожа подошла к молодому человеку.
– Мадемуазель,- низко поклонился Вальтер,- вы сделали меня счастливейшим из смертных, позволив ещё раз полюбоваться вашей красотой.
Глаза девушки насмешливо блеснули из тени капюшона.
– Вы увидели бы больше, если бы я вам просто приснилась,- фыркнула она,- впрочем, у поэтов хорошее воображение!
Итак, она ещё вдобавок была и остроумна!
– Одно ваше присутствие делает меня счастливым!
– вежливо не согласился он.
Но красавицу уже не интересовал обмен вежливыми фразами.