Страждущий веры
Шрифт:
— В честь успешного окончания испытания и вступления в орден твоего брата, — подсказал Петрас, лукаво ухмыляясь.
— Вы ведь не на охоту собрались? Ты же обещал показать мне демона! — переполошилась я. Хотела уже встать и начать одеваться, чтобы пойти с ними.
— Нет, охота завтра — не беспокойся. Сегодня мы только место подготовим, — Петрас легонько подтолкнул меня обратно на кровать. — Отдыхай. Если я что обещал — значит, сделаю.
Он обнял меня и поцеловал в губы. Быстро и коротко. Я даже отреагировать не успела, как он ушёл в коридор, не оборачиваясь. Я таращилась ему вслед. Когда шорохи стихли и громко скрипнула дверь на улицу, я встряхнула головой, приходя в себя. Кажется, все зашло совсем не туда. Что же теперь будет? Я задумчиво
Чтобы отвлечься, я развернула подарок поменьше — большой ведь велено было сохранить до «праздника». Да, я послушная и вовсе не любопытная, вот ни капельки. Да тут и гадать не нужно — там платье. Похоже, Петрас решил вырядить меня в красотку. Надеется, что так я стану благосклоннее? Это вряд ли.
Во втором свёртке, который заинтересовал меня гораздо больше, оказалась книга с чистыми страницами. Надо же, дневник! Как у настоящих путешественников-первооткрывателей, куда они записывали всё новое и волнующее, что встречалось им на пути. И я тоже буду. А кто-то через много лет прочтёт мои записи и удивится, какой невероятно насыщенной и необычной жизнью я жила.
Воодушевившись, я выпросила у Юле пузырёк с чернилами, гусиное перо и песок для сушки. Просидела с дневником до обеда, записывая всё, что приходило в голову: мысли о доме, отце, детские воспоминания, сомнения и страхи. После обеда Юле загнал меня в постель, угрожая, что не отпустит завтра на охоту. Я пялилась в потолок и улыбалась собственным мыслям. Быть может, мои записи помогут какому-нибудь моему потомку, юной заплутавшей на нетореных тропах девушке, которая тоже не будет знать, что делать с непрошенными чувствами окружающих её мужчин. Вряд ли у меня будут дети, а вот Вейас вполне может оставить после себя наследников. Я завещаю этот дневник кому-нибудь из них.
О, брат мой, Ветер, какие же глупые у меня мысли, аж самой стыдно. Но Петраса стоит поблагодарить. Вот уж угодил так угодил с подарком. Сама-то я о таком никогда не догадалась бы.
Через час я уснула и проснулась только под самый вечер, когда вернулись парни и снова затопотали, как стадо обезумевших от страха перед волками лосей. Вместе мы отужинали, весело смеясь и обсуждая планы на завтра. Спать на этот раз легли пораньше, чтобы встать свежими и полными сил.
За час до рассвета мы поседлали лошадей и выехали по едва заметной стежке, ведущей в глухую чащобу. Петрас вёл с собой на привязи для приманки белую овцу в кроваво-алой попоне, щедро обкуренной благовониями. Следом бежала свора лохматых серых волкодавов с массивными челюстями на устрашающих косматых мордах. Свирепые звери. Не хотела бы попасть к таким в немилость. Петрас хвастался, что звероусты из младших чинов ордена надрессировали их за версту демонов чуять и самостоятельно идти по следу. Они должны будут поднять варгов из логова и выгнать на открытое место, чтобы те смогли почуять приманку. Посмотрим, насколько псы умны на самом деле.
Парни нашли логово варгов в тот день, когда вешали единоверцев, но сунуться не решились. Не стоило давать бой на территории врага, да ещё и неподготовленными как следует. Так что весь вчерашний день они изучали место, расставляли капканы, искали надёжные укрытия, откуда бы дичь не смогла их почуять. Сейчас нужно было только спрятаться и подождать.
Мы навязали лошадей пастись на небольшой лужайке, оставив их на попечение нескольких крупных пастушьих собак, а сами, спустив волкодавов с поводков, отправились в чащу вместе с овцой. Она то и дело вздрагивала от любых шорохов, будто догадывалась, какая участь ей уготована. Возле небольшого прудика мы обмазались тиной, чтобы хоть немного отбить запах. Воняло от нас изрядно, но я всё равно очень сомневалась, что демонов это проведёт. Впрочем, свои опасения вслух я не высказывала. А ну как парни решат, что я трушу, и отправят домой?
К рассвету мы дошли
Вейас пошёл проверять ловушки, не попал ли туда за ночь нечаянный зверь. Петрас отвёл меня в укрытие. Оно притаилось на верхних ветках огромной разлапистой сосны, между которыми было прибито сиденье из досок. Я закинула на плечо ручной самострел и захватила с десяток коротких толстых болтов. Петрас подсадил меня на первую ветку. Когда я добралась до сиденья, он потащил упирающуюся овцу к яме с кольями. Подтолкнул её на хлипкий каркас и одним движением меча перерезал горло.
Еще в Ильзаре на пару с братцем мы несколько раз пробирались на бойню и видели, как режут скот. В первый раз было жалко до слёз, но потом ощущения притупились. Когда овца захрипела и завалилась всей тушей на еловые лапки, я чувствовала лишь лёгкое недоумение. Думала, конструкция не выдержит под весом животного, но та устояла. По напитанному утренней прохладой воздуху разлился терпкий, усиленный благовониями запах крови. Послышался грозный собачий лай. Вейас споро забрался на один из дубов с клеткой. Петрас подбежал ко второму дубу и крикнул напоследок:
— Они наводят мороки. Помните, что бы вы ни увидели на этой поляне — это иллюзия. Единственная правда тут — мы трое и наша охота, наш дар и призвание Стражей, истинных хозяев Мидгарда.
Опять его понесло на пафос.
— Кончай уже! Всем и так ясно! — сварливо прикрикнул Вейас. Видно, нервы совсем сдали.
Петрас полез на дерево, ловко подтягиваясь с одной ветки на другую.
И тут я почувствовала. По телу пробежали мурашки, вздыбливая все, даже самые мелкие волоски. Под ложечкой засосало от страха. Я закрыла глаза, как наставлял папа ещё в замке. Перед внутренним взором раскинулось чёрное полотно с яркими вкраплениями густой зловеще-зелёной ауры, окружённой огненно-рыжими всполохами. Демоны, с дюжину — не меньше. Значит, Лирий ошибся, а Юле сказал правду — они действительно существуют. Только мы, Стражи с божественным даром, способны почувствовать их до того, как станет слишком поздно. Значит, у ордена есть цель и она праведна.
Раскатистый рык вперемешку с жалостливым скулёжем приближался, давил на уши, заставляя трепетать в предвкушении опасности. Зашелестела прошлогодняя листва под мягкими лапами хищников. Варги вывалили на поляну во всей красе. Огрызались на собак, посмевших потревожить их сон и выгнать из логова.
Петрас не солгал: псы действительно оказались на диво сообразительны: словно по команде замерли на опушке, залегли в высокой траве, не выпуская дичь с поляны. Варги попятились, не желая вступать в открытое противостояние. Роста они с волкодавами были одинакового, на рыжих с круглыми бурыми пятнами шкурах по хребту дыбом стояла полоса тёмной шерсти. На выпяченной бочонком груди шерсть, наоборот, светлела. Некрасиво сплюснутые, словно по ним лупили кувалдой, морды щерились, обнажая полные острых зубов пасти.
Носы по ветру. Варги учуяли пенившуюся из разрубленного горла овцы кровь. Забыв о преследователях, они припали к земле и подползли к ловушке.
Я насчитала одиннадцать рыжих тварей и ни одной белой. Зачем они нам? Ловушки испортят, а толку никакого не будет. С тревогой глянула на Петраса. Тот выставил вертикально руку с раскрытой ладонью — просил подождать. Хитрющие твари старательно обходили капканы, одному даже удалось ступить так, чтобы железные зубья захлопнулись, захватив лишь воздух. Грянул зловещий хохот. Другие варги тоже кинулись портить капканы, надрывая животы от смеха. И смеялись они над нами, глядели, не мигая, прямо на нас выпяченными зеленовато-жёлтыми кругляшами глаз с узкими полосками зрачков. Глупые людишки возомнили себя охотниками, а охота-то идёт на них самих!