Стражи империи: хроники Чрезвычайного отдела
Шрифт:
Грозный главврач навис над главой СВИБ, стегая себя хвостом по ляжкам и сверкая глазами. Из-за его плеча нерешительно высовывалась давешняя медсестра.
— Господин генерал, это вы у себя в конторе устраивайте порядки, какие сочтете нужными, а здесь главная городская больница и я здесь, пока, что отвечаю за порядок! — продолжал бушевать двуногий кот.
— Господин Акбарс, чего вы так раскипятились? — произнес Вараллен. Он по-прежнему оставался спокойным, скорее даже каким-то задумчивым. — Вы мне лучше скажите, что с Даруэлом. Операция закончилась?
— Закончилась. — Буркнул Акбарс, сложив руки на груди. Он немного
— Понятно. — Задумчиво кивнул Вараллен, поднимаясь на ноги. — Минут через сорок приедет специальная бригада и перевезет моего сотрудника в нашу внутреннюю спецклинику.
— Если хотите убить своего сотрудника, то, пожалуйста, можете забирать. — Раскинул руки в широком жесте главный врач больницы. — По собственному опыту знаю, возражать вам бесполезно. Но в таком случае я снимаю с себя всякую ответственность.
— Все так серьезно?
— Его сейчас категорически нельзя никуда транспортировать! — отрезал Акбарс.
— Ну, а поглядеть-то на него хотя бы можно?
— А, что вы там не видели? Он такой же, какой и был. Только с закрытыми глазами и бледным лицом.
— А если я халатик надену и бахилы натяну?
Акбарс даже не счел нужным отвечать на это паясничество. На голову выше Вараллена, он возвышался над ним, скрестив руги на груди и сверля суровым взглядом. Профессора такое психологическое давление нисколько не смутило. Он прищурился, потирая подбородок и кивнув в сторону лейтенантов Самисэри, спросил:
— А по поводу их, что скажете?
— На счет этих двоих, могу вас порадовать. — Уже потеплевшим тоном ответил Акбарс. — Серьезных нарушений в организме, ни у того, ни у другого не выявлено. Мы проведем еще пару анализов и, если они окажутся удовлетворительными, то, скорей всего, завтра утром выпишем обоих.
— А пораньше нельзя? — обманчиво деликатным тоном поинтересовался глава СВИБ. — К примеру, сегодня вечером?
— Господин генерал!..
— Понял. — Не стал спорить всемогущий начальник Имперской Безопасности. — Не смею настаивать.
Подняв руки в миролюбивом жесте, он отступил в бок, обходя скалой стоящего Акбарса, проскользнул мимо и вышел из палаты. Грозный врач проводил его суровым взглядом и вышел следом. С лейтенантами Самисэри в палате осталась только медсестра. Смущенно поправив белоснежный чепчик на кудрявой голове, она неловко улыбнулась обоим симпатичным пациентам.
— Вам, что-нибудь нужно? — не громким голосом поинтересовалась она.
— Можно мне той же баланды, какую мой брат только, что съел? — попросил Рупперт.
— Сейчас принесу. А вы, что-то хотите? — повернулась медсестра к Тристану.
— Любви, ласки и чуточку понимания в этой жизни.
Медсестричка густо покраснела, а Рупперт только головой покачал.
Очередной уютный спокойный вечер опустился на тихий и провинциальный Лебердорф. Тишина, размеренность и умиротворение так и ощущались из каждой его улице, в каждом доме, лились из каждого окна.
Лорин угрюмо топала по булыжной мостовой, стараясь не глядеть
А если говорить точнее, то ровно до того момента, пока она вплотную не познакомилась с тремя соплеменниками, приехавшими в их славный город на практику… точнее, одним из них — Тристаном. Сначала Лорин старшего из Самисэри просто возненавидела после не самого красивого происшествия на мосту, но после того как он грудью встал на ее защиту, отношение свое изменила. После этого случая взаимоотношения Тристана и хозяйской дочки немного улучшились, но все равно оставались несколько странными. Они вроде бы больше не враждовали, но и старались как можно меньше пересекаться. А когда это происходило, оба краснели, как малолетние и искали любой предлог, чтобы разойтись в разные стороны.
Так продолжалось всю оставшуюся практику лейтенантов. Но время пролетело настолько быстро, Лорин и глазом моргнуть не успела, как командировка закончилась, и вся троица благополучно вернулась в столицу.
А Лорин осталась.
И чем дальше, тем больше ей казалось, что этот блондинистый лейтенант не просто уехал, а прихватил с собой частичку ее самой, и теперь то, что осталось непременно хочет воссоединиться с тем, что увезли. Правда, признаться себе в этом Лорин никак не решалась, стараясь подавить душевные порывы. От этого настроение ее только больше портилось, а некогда родной и любимый Лебердорф казался самым унылым и неинтересным местом в мире.
Вот и сегодня тихий вечер казался заурядным, а уютные улочки выглядели провинциальными и глупыми. Лорин свернула с улицы, толкнула дверь и вошла в один из пабов. В нос ударило прокисшим элем, а глаза не сразу привыкли к полутьме. Стянув с головы свою засаленную кепку, эльфийская дева прошла в зал и нерешительно огляделась по сторонам. Она и сама не знала, зачем сюда пришла.
Вообще-то Лорин не была большой любительницей пабов, и подобного рода забегаловок, но слоняясь по городу, зачастую заворачивала в какое-нибудь заведение, где, заказав кружку местного пойла, просто сидела и смотрела в пустоту. Но сейчас ей ничего этого совсем не хотелось. Эльфа уже хотела было покинуть тихое уютное заведение, как заметила знакомую фигуру за барной стойкой. Господин проконсул города сидел на высоком круглом стуле, ссутулившись и тупо пялился в свой стакан.
— Добрый вечер. — Поздоровалась Лорин, присаживаясь рядом с Норином.
— Судя по твоему настроению, так не скажешь. — Каким-то странным голосом ответил господин проконсул, кивком здороваясь с соплеменницей, но при этом, не поворачивая головы.
Лорин ничего на это не ответила. Норин не настаивал. Так они хором молчали какое-то время. Даже бармен не приставал к девушке с дурацкими вопросами, что та желает выпить. Весь город знал о душевных терзаниях юной дворянки, а в привычках добрых славных лебердорфцев не было приставать с расспросами к тем, кому кошки на душе скребут. Отойдя в дальний угол своей стойки, бармен с какой-то яростью стал протирать пивные кружки, время от времени косясь на молчаливых эльфов.