Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли
Шрифт:
Она поняла, что Гнусный Мужик давно уже странствует в поисках своей Башни. А если так, то количество оставшейся у него после стольких дорог всякой всячины достойно было изумления.
Шевелись, Детта Уокер.
Она взяла все, что нужно, и поползла, извиваясь как змея, обратно к коляске. Опершись о локоть, приподнялась и вытащила из кармана веревку, словно рыбак, сматывающий леску. Время от времени она поглядывала на Эдди, чтобы убедиться, что тот по-прежнему спит.
Он даже не пошевелился, пока Детта не накинула ему на шею петлю и не затянула ее.
5
Когда
Потом он почувствовал боль от петли, врезающейся в горло, и, подавившись, еще ощутил теплую струйку слюны, стекающей по подбородку. Это не сон. Эдди схватился за веревку и попытался подняться.
Но она рванула со всей силы, а руки у нее сильные – будь здоров, и он хлопнулся наземь. Лицо его уже начало багроветь.
– Давай не дергайся! – прошипела сзади Детта. – Я не стану тебя кончать, если ты рыпаться прекратишь, а будешь дергаться, придушу.
Эдди убрал руки и постарался лежать смирно. Удавка, которую Одетта набросила ему на шею, немного ослабла – ровно настолько, чтобы Эдди смог сделать слабый, обжигающий горло вдох. Что еще можно сказать? Это все-таки чуть получше, чем не дышать вообще.
Когда паническое сердцебиение чуть поутихло, он попытался оглянуться. Петля немедленно затянулась.
– Не трепыхайся. Лежи себе, беложопый, гляди на море и наслаждайся видом. Нечего пялиться по сторонам.
Он повернулся обратно к морю, и удавка опять ослабла ровно настолько, чтобы он мог дышать, если эти обжигающие жалкие вдохи вообще можно назвать дыханием. Левой рукой он тайком потянулся к ремню (Детта увидела это и ухмыльнулась, хотя он видеть ее не мог). Ничего там нет. Револьвер она забрала.
Пока ты, Эдди, дрых, она подползла к тебе. – Это, само собой, был голос стрелка. – Сейчас, конечно, уже бесполезно тебе говорить, что я тебя предупреждал, но все же… Я тебя предупреждал. Вот до чего довела твоя романтика – петля на шее и сумасшедшая баба с двумя револьверами у тебя за спиной.
Но если бы она собиралась меня убить, она бы давно уже это сделала. Она бы прикончила меня, пока я спал.
А ты как думаешь, Эдди, что она собирается делать? Вручить тебе бесплатный билет на двоих в Диснейленд?
– Послушай, – выдавил он. – Одетта…
Не успел он даже договорить, как петля затянулась снова.
– Не смей меня так называть. Если еще раз ты так меня обзовешь, так ты больше вообще никогда никого уже не обзовешь в своей жизни. Меня зовут Детта Уокер, и если ты хочешь еще маленечко подышать, белое ты дерьмо, то лучше тебе это запомнить!
Эдди задыхался, хрипел и пытался ослабить петлю. Подобно зловещим цветам, черные пятна пустоты раскрылись у него перед глазами.
Наконец давящая петля на горле немного ослабла.
– Усек, беложопый?
– Да, – хрипло выдавил он.
– Тогда скажи, как мое имя?
– Детта.
– Назови полное имя! – В ее голосе прозвучали опасные истерические нотки, и Эдди внутренне обрадовался про себя, что не видит ее.
– Детта Уокер.
– Хорошо. – Петля ослабла еще немного. – А теперь слушай меня, белый коржик, и слушай внимательно, если хочешь дожить до заката. И не надейся меня нагребать, я же видела, как ты пытался нашарить свой ствол, который я с тебя сняла, пока ты дрых. Детту лучше не выводить из себя. Детта все видит. Ты еще только подумал, а я уже наперед все знаю, усек? И даже не рассчитывай обставить меня только потому, что у меня нету ног. Я много чему научилась, когда их лишилась, и теперь у меня два револьвера. Были ваши, белые мудаки, стали наши. И они еще кое на что годятся. Что скажешь?
– Да, – прохрипел Эдди. – Я и не собирался обставлять тебя.
– Вот и славненько. – Детта хихикнула. – Пока ты храпел, мне пришлось здорово потрудиться. Но зато все провернула как надо. Сделай, лапочка, для меня одну вещь: протяни свои белые ручки назад и попробуй нащупать еще петлю, точно такую же, как у тебя на шее. Их тут у меня всего три. Пока ты дрых, я подзанялась плетением. Лежебока! – Она снова хихикнула. – Когда нащупаешь эту петлю, сложи свои белые ручки и сунь их туда. Потом ты почувствуешь, как я затягиваю тот узел, и еще можешь подумать: «Самое время сейчас повернуться к этой черномазой суке. Сейчас, когда она занята этой петлей и не смотрит за той». Подумать ты можешь, конечно, но… – Тут Детта понизила голос, отчего ее речь превратилась в настоящую пародию на выговор негритосов-южан. – Лучше тебе все-таки оглянуться, прежде чем тебя потянет на резкие движения.
Эдди оглянулся. Теперь Детта еще больше походила на ведьму – грязное, потрепанное существо, один вид которого мог бы испугать и самого отчаянного храбреца. Платье, в котором она была, когда Роланд «выкрал» ее из «Мейси», превратилось в лохмотья. Ножом, который она взяла из сумки стрелка – тем самым ножом, которым Роланд кромсал клейкую ленту, – она прорезала две дыры над самыми бедрами, и получились две импровизированные кобуры, откуда торчали рукояти револьверов.
Голос ее звучал невнятно и глухо, потому что в зубах она держала веревку. С одного угла рта, растянутого в ухмылке, свисал короткий конец веревки, с другого – та часть веревки, что вела к петле на шее у Эдди. Во всем ее образе – с веревкой во рту, растянутом в ухмылке, – было что-то хищное и дикарское. Эдди в ужасе уставился на нее, а ухмылка ее стала лишь шире.
– Не вздумай только мне дергаться, пока я тут разбираюсь с твоими руками, – предупредила она. – У меня, беложопый, зубы что надо, я тебе эту петельку так затяну, что ты уже не отдышишься. Понял?
Он уже не решался заговорить, а только молча кивнул.
– Хорошо. Тогда, может, ты проживешь чуть подольше.
– Если меня не станет, – прохрипел Эдди, – ты, Детта, уже навсегда лишишься этого удовольствия – поворовать в «Мейси». Потому что он все узнает, и ты тоже тогда не жилец.
– Заткнись, – едва ли не промурлыкала Детта. – Просто заткнись и все. Кто умеет, пусть умничает. А ты давай суй свои ручки в петлю.
6
Пока ты дрых, я тут подзанялась плетением, сказала она, и Эдди теперь убедился с отвращением и нарастающей тревогой, что она именно этим и занималась. Из веревки Детта соорудила цепь из трех скользящих петель. Первую петлю она надела ему на шею, пока он спал. Второй стянула ему руки за спиной. Потом грубо перевернула его на бок и велела ему подтянуть ноги пятками к ягодицам. Эдди понял, к чему идет дело, и заартачился. Она достала револьвер из прорехи в платье и, взведя курок, приставила дуло к его виску.