СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ
Шрифт:
– Я имела в виду сиденья! – буркнула сквозь спазмы хохота я.
Я вдобавок представила, что скажет генерал своим подчиненным, когда узнает, что мы исчезли опять, и мое настроение стало еще веселее.
– Чего смеешься? – мрачно спросила Саня.
– А я представляю, что вы сейчас еще и прыгать с идущего на скорости поезда будете! – хихикнула я.
Лицо Оли медленно вытянулось.
– И приготовьте абсолютно все к эвакуации... – уже жестко скомандовала я. – Быстро! Ищите, куда можно запаковать все, чтобы оно не рассыпалось при ударе!
Саша нашла в багажнике стоявшей раком генеральской машины военные рюкзаки и брезентовые мешки. Мигом все сумки были упакованы. Я хотела оставить эти фальшивые пачки от монопольки мужа здесь, но вовремя сообразила, что если их найдут вместе с его бумагами здесь, то над ним будет смеяться вся страна. Да и Оля так держалась за эти игрушечные денюжки!
Все работали очень быстро.
Я же бережно прижимала к груди дипломат с миллионом. И ручной пулемет к другой груди. Дипломат тоже запаковали, чтобы он не рассыпался при ударе.
Ящики с патронами тоже обвязали мягким.
Все тут же выставили на крышу машины. Которая лежала боком. Слава Богу, никого не убило при падении внутрь, в вагонетке были остатки песка.
Мне же в голову пришла отличная шутка.
В то время, как Саня демонстрировала Оле, как правильно прыгать с поезда, я решила снять сиденья. И прыгать по всем правилам телохранителей, но с седушками впереди. Опытная в обращении с машинами Саня отодрала их очень быстро, как только поняла, что я хочу.
И еще раз показала всем. Но уже в мягком варианте.
– Смотрите сюда – это сиденье... – начала говорить она, показывая, и поясняя, как дебилам, каждую вещь.
Я захихикала, глядя на Олино несчастное лицо.
Мы уже определили, что поезд уже шел по пригороду, где были сплошные дачи...
Я тоже решила поглядеть. Выглянула, став на крышу машины... Мы стояли уже четверо все у края, ибо машина почти лежала на боку внутри вагонетки, потому выбираться было удобно. Я посмотрела.
Какая-то забитая станция маленького городка, стоящие на колеях вагоны, песок, доски, бревна.
И тут же неожиданно жестко скомандовала, лихорадочно сама кидая сумки:
– Приготовиться!
– Что? – удивилась Саня. – Ты с ума сошла... Это же станция...
– На соседней колее один вагон с песком! – не стала с ней разговаривать я. – Оля... пошла!
Я прыгнула сама одновременно со своей командой. Не обращая внимания на остальных.
Они прыгнули вместе со мной. Никому не захотелось почему-то оставаться. И почему?
Слава Богу, никому не пришло в голову противоречить... Такое впечатление, что мне верили абсолютно и подчинились абсолютно. И, слава Богу... Саня отличный телохранитель... Она синхронно просто повторила мои действия... Выкинув, как и Оля, сумку в руках, она захватила саму Олю и выкинулась с ней на песок, одновременно со мной... Странно, рядом с ней ляпнулся наш пассажир, сделавший тоже самое.
Они все прыгнули абсолютно синхронно вместе со мной.
Я выпрыгнула с чемоданчиком. Саня с Олей. Пассажир вместе с одним из оставшихся рюкзаков...
Но если они все улыбались, лежа на песке, а Оля дрожала, то я не медлила не мгновения. Я слетела с песка тут же, как приземлилась. Схватив две сумки, я кинулась прочь от поезда, пока поезд еще шел, приказав уже на бегу схватить каждому из них по сумке. Я даже оглядываться не стала.
Лица их исказились.
Повторять им было не нужно.
Когда поезд проехал, на песке никого не было... Ни сумок, ни людей... Будто и не было никого.
Мы только успели скрыться на противоположной стороне от железной дороги за домом, как увидели, что по параллельной железнодорожному полотну дороге напротив нас на всей скорости за поездом пронеслась колонна грузовиков с солдатами. Из кузова торчали дула огнеметов.
– Как мне все это надоело! – сказала я в сердцах. – Ну скажите, как они на нас вышли?
Мы отошли недалеко. Фактически через минуту мы уже ехали на обычной маршрутке. Лишь бы не оставаться возле железной дороги. Надев на Олю и пассажира черные очки из Саниной сумочки, мы сели на маршрутное такси, шедшее в другой небольшой поселок поперек к железке. Причем ехали все четыре – будто не знакомы друг с другом. Брезентовые мешки засунули в сумки. Я несла две большие сумки, в одной из которых сидела живая курица, нагло запрыгнувшая в мой мешок прямо с улицы, Оля и Саня были с сумкой и рюкзаком, соответственно пассажир нес элегантный дипломат, что меня очень нервировало.
Распатланная, я совсем на себя была не похожа.
Водитель попался лихач, и через двадцать минут мы были уже в километрах тридцати в другом городке. Вряд ли кто-то обратил внимание, что мы вышли на конечной.
Я, холодно прищурившись, посмотрела на часы. С того момента, как нас захватили в первый раз, выбивая окна и заблокировав танками на проспекте, прошло всего пятьдесят минут. Никто и не поверит этому... А мне казалось – пол жизни.
Шесть часов ноль пять минут.
Мы вышли у большого автосалона. Это была конечная. Снова автосалон. Я замерла.
– Офицер... – вдруг сказал до сих пор молчавший наш пассажир. – Вы наверно забыли, но у меня в шесть двадцать в Шереметьево встреча...
Я дернулась. Настолько голос его был похож.
– Да мы уже не успеем, – шокировано воскликнула Оля. – Сейчас же шесть ноль пять...
– Это очень важная встреча... – как-то очень тихо сказал он. – От нее так много зависит, очень много...
– Да ты не сможешь! – взорвалась и накинулась на меня Саня, заметив нечто на моем лице. – Да тут до Шереметьево целых шестьдесят километров!!! Даже не думай!!!! За пятнадцать минут мы не успеваем никогда, и нет, и невозможно! Заторы, пробки... – она была в истерике.