Суд Рейнмена
Шрифт:
Павла словно пружиной подбросило:
– Ой, чёрт!!! Что это?!
– Джеймс!!! — подскочив, Синдия схватила подушку из-под головы и швырнула в кота. — Ты что царапаешься? Обалдел?
Кот уже сидел на ковре, и на его усатой морде читалось: это не я обалдел, а вы: давно пора завтракать, а вы тут дрыхнете!
– А хорошо, что он нас разбудил! — Павел поднялся с постели и начал одеваться. — В полдень я должен быть
– Вот об этом ты вчера как раз забыл, — Синдия закуталась в халат. — Позавтракаем вместе?
– Отлично, а то мне как всегда лень готовить.
– Я тоже ужасная лентяйка, и на завтрак могу предложить только омлет с ветчиной.
– Супер, — одобрил Павел. — Вегетарианцы зря отказывают себе в таких лакомствах!
– Ты не насыплешь Джеймсу корм, пока я буду умываться? А то он и нас съест.
Павел схватил Джеймса в охапку и потащил на кухню со словами:
– Ну что, кот-супермен, невтерпёж? Щас позавтракаешь, если я найду твой корм…
Кот ловко вынырнул из его рук, подошёл к одному из шкафчиков, царапнул лапой дверцу и, повернувшись к Павлу, выразительно мяукнул.
– Ну, ты молодец, — одобрил Павел, доставая из указанного шкафчика пакет «Фрискис». — Ладно, вояка, получай свой завтрак. Лопай скорее, пока Синдия не пришла, а то нам обоим по ушам попадёт за то, что я тебе столько сразу нафуговал.
Синдия, наблюдавшая за ними в дверях, чуть не рассмеялась вслух. В синих джинсах и таком же топе, посвежевшая после душа, с широкой белой лентой на волосах она была очень хороша.
– Глупости болтаешь, — сообщила она. — Тебе чай или кофе?
– Чай. Если есть, зелёный.
– Я его тоже люблю.
– Только смотри, чтобы кот у тебя ничего не стянул из-под носа! — крикнул Павел из ванной. — А то мало того, что он нас исцарапал, он ещё и завтрак наш может уплести!
– Я думаю, тем, что ты ему насыпал, он будет сыт до вечера.
– Я всего лишь старался сохранить наш завтрак.
– У тебя на всё ответ готов, — Синдия стала взбивать омлет. — Как у меня.
– А я сразу понял, что мы родственные души, — Павел вышел из ванной, на ходу заправляя майку в брюки. — Ещё на пляже.
– Кстати, родственная душа, — Синдия взъерошила его волосы, — не будем рассиживаться. Нам ещё нужно привести себя в порядок перед презентацией, которая, если ты не забыл, начнётся уже очень скоро, всего через три с половиной часа…
Глава 23.
ГОСТИ ПРЕЗЕНТАЦИИ
В
– Ага, бесплатно, — фыркнул Павел, останавливаясь у стеллажа и перелистав несколько книг. — Сегодня хозяин прибавил цену на них на гривну. Хороший барыш достанется магазину!
Павел был в костюме Военачальника Тао из «Грозовых камней»: чёрные кожаные брюки и такая же глухая рубашка и тяжёлый ребристый бронежилет, длинный, как френч; остроносые ботинки и кожаная шапочка с железным обручем. Павел сразу привлёк к себе внимание публики, среди которой собралось немало журналистов, и вокруг него то и дело сверкали вспышки фотоаппаратов. Синдии стало слегка неловко, ведь она стояла рядом с писателем. «Что-то я часто стала попадать под объективы: то в «Юбилейном», то здесь! Для моей работы это не слишком удобно!»
Среди гостей Синдия видела знакомые лица: Антон Платов, Николай Данилов, Арина, Иветта с отцом, братом, невесткой, племянниками и женой отца. Супруга Станислава Малькова была лет на сорок моложе мужа и рядом с ним, настоящим великаном, выглядела ещё более тоненькой и миниатюрной и была похожа на школьницу между Станиславом Марковичем и Алексеем Станиславовичем, которые, как две горы, возвышались над всеми. Поодаль на диване сидела мать Павла и Арины. Синдия сразу узнала эту женщину по фотографии в гостиной Павла.
– Мама с Ариной здесь инкогнито, — пояснил Синдии Павел, отодвигая для неё кресло у стола. — По легенде, мои родители погибли в Австралийских Альпах. Я вас потом познакомлю.
Презентация оказалась скучной и затянутой. Жужжали видеокамеры, щёлкали фотоаппараты, Павел подписывал книги и отвечал на бесконечные вопросы и с улыбкой благодарно кивал в ответ на комплименты поклонников его творчества. Синдии было гораздо интереснее наблюдать за Павлом, сравнивать этого величественно улыбающегося человека во главе стола с тем парнем, с которым она провела ночь и утро. «Ночь и утро в Панацее», — почему-то вспомнила она заглавие американского рассказа из сборника новелл 70-х годов.
Павел вальяжно откинулся на спинку кресла, выражение лица стало благодушным, а в глазах плясали чёртики. Ни дать, ни взять, молодой мускулистый лев, отдыхающий в оазисе после успешной охоты. На вопросы он отвечал лениво, но с иронией и непонятно было, то ли он воспринимает церемонию всерьёз, то ли про себя первый над ней смеётся. Затянутый в блестящую чёрную кожу, Павел действительно походил на молодого хищника саванны. Да, это был он, Павел Валентинович Уланов — Тао Брэкстон, и ему не нужно было притворяться, Тао Брэкстон был не просто Альтер эго Павла — Павел умел оставаться самим собой и быть Тао Брэкстоном.