Судьба Илюши Барабанова
Шрифт:
Илюша и тетя Лиза тоже не удержались — уж очень смешным выходил дедушка Никита. Насмеявшись вдоволь, бабушка махнула на Илюшу рукой и сказала:
— Ну, чего смеешься, малый? Наш дед знаешь какой храбрый, он на войне турку заколол!
— Как?
— А вот так: взял штык да кы-ык пырнет в пузо!..
В эту самую минуту вернулся из бани дедушка — розовощекий, свеженький, поставил сумку на пол. Он не мог понять, почему все смеются.
Веселое настроение царило в доме весь вечер. Бабушка расспрашивала Илюшу, как он жил в Юзовке и верно ли, что шахтеры черные как головешки. Илюша отвечал серьезно, не подозревая, что бабушка подшучивает над ним.
Когда пришел со службы дядя Петя, бабушка устыдилась своей нечаянной веселости, нахмурилась и сказала Илюше:
— Ну, чего уши развесил? Иди закрой ставни, гляди, как снег лепит в окна.
Илюша накинул на плечи дедушкин полушубок, сунул ноги в валенки и с непокрытой головой выбежал на улицу.
— Чумовой, шапку надень! — кричала ему вслед тетя Лиза, переходя от веселого настроения к сердитому, потому что надо было отчитать мужа за опоздание к обеду.
— Завтра придет учительница, — объявил за столом дядя Петя. — Проверит Илюшу, и отдадим мальчика в школу.
— Пускай учится, а то перед соседями стыдно, — согласилась тетя Лиза.
Учительница Лидия Ивановна была знакомая Азаровых. По их просьбе она и согласилась проверить знания Илюши.
Гостья понравилась Илюше, она чем-то напоминала маму: может быть, прической, может быть, голосом мягким и ласковым. Дунаевы усадили Лидию Ивановну пить чай, и бабушка пустилась в рассуждения, что ученье нынче пошло шиворот-навыворот.
— Баловников коленками на горох ставите?
— Нет.
— За уши дерете, если уроки не выучит?
— Нет, не дерем, — улыбнулась Лидия Ивановна.
— Ну какое после этого будет ученье? Потому и дети пошли оголтелые… Бывало, батюшка так стукнет Евангелием по башке, что враз все выучишь.
— Так воспитывали рабов, — серьезно сказала Лидия Ивановна. — А теперь у нас первые слова, которые узнают дети в школе: «Мы не рабы».
— Ишь ты… Не рабы, а кто же вы?
— Свободные люди.
— Гм… свободные. Если в кармане ни гроша, никакой свободы не будет.
— Не согласна с вами, бабушка, — твердо возразила учительница. — Деньги еще никого не сделали свободным. Богатеи держали народ в темноте, так его легче угнетать.
Бабушка лукаво прищурила глаза и сказала:
— А ты темному-то рубль покажи, он сразу светлым сделается.
Все засмеялись, Илюша с уважением смотрел на Лидию Ивановну: хоть последнее слово было за бабушкой, но правда была на стороне учительницы.
Лидия Ивановна пошла с Илюшей в его каморку, достала из старенького парусинового портфеля букварь и сказала:
— Ну-ка посмотрим, Илья, какой ты грамотей. Читай.
Азбуку Илюше показал еще отец, потом Ваня помогал.
А больше всего Илюша учился читать по вывескам. Это было увлекательное занятие: смотреть на рисунок и догадываться, что написано под ним.
Довольно бойко Илюша прочитал страницу из букваря. Хотел продолжать, но учительница остановила:
— Знаешь ли ты какое-нибудь стихотворение?
— Про весну… Дедушка Михеич научил.
Илюша наморщил лоб, припоминая начало, потом стал читать:
Полюбуйся: весна наступает, Журавли караваном летят, В ярком золоте день угасает, И ручьи по оврагам шумят… Скоро гости к тебе соберутся, Сколько гнезд понавьют, посмотри! Что за звуки, за песни польются День-деньской от зари до зари!— Молодец, — похвалила Лидия Ивановна, — хорошо читаешь, с душой. Ты, наверное, природу любишь?.. А это у тебя откуда? — спросила Лидия Ивановна, с интересом разглядывая плакат.
— Наш с Ваней… У меня брат был. Мы ехали с ним к Ленину, да потерялись.
Лидию Ивановну растрогали слова мальчика, и ей захотелось принять участие в его судьбе. Прощаясь с Дунаевыми, она сказала Петру Николаевичу, что решила взять Илюшу к себе, прямо в третью группу.
Из дальнейшего разговора Илюша понял, что его хотят записать в ту самую школу, где учится Степа — в бывшую Шахмагоновскую гимназию на Богоявленской улице.
Глава семнадцатая
ШКОЛА
Дядя Петя, вел Илюшу в школу. На мальчике было длинное пальто, перешитое из старой шипели со следами унтер-офицерских погон, настоящие сапоги и шапка-ушанка, выменянная на фунт пшена. Под мышкой Илюша нес брезентовую сумку, скроенную в виде конверта с четырьмя веревочками крест-накрест.
Шли через весь город, сначала по Серебряковской, потом через мясные ряды и Присутственные места. Справа осталась знакомая улица Воробьевская, которая спускалась к Оке. Отсюда школа была недалеко, она помещалась по соседству с церковью Богоявления в здании бывшей частной гимназии.
С замиранием сердца остановился Илюша у парадного входа с чугунным узорчатым навесом, массивной дверью и вывеской: «Единая советская трудовая школа 2-й ступени».
Илюша вошел, и его оглушил гул ребячьих голосов. Прямо перед дверью на стене был прибит лозунг, написанный чернилами на оберточной бумаге:
«ГРЯЗЬ — союзник контрреволюции! ЧИСТОТА — друг пролетариата!»Пробираясь сквозь галдящую толпу школьников, дядя Петя увидел Лидию Ивановну и передал ей племянника.