Судьбы
Шрифт:
Он сказал, что уходит. Нет, он не сказал, что уходит. Он сказал, что хочет жить. Это вещи разные.
Она вошла в спальню и открыла шкаф. Все его вещи были на месте. Но она не успокоилась. Надо выяснить все сегодня и сейчас. Котлеты он не ел…
Сердце скрутило. Даже дыхание остановилось. ОН УШЕЛ!!!
Надо его вернуть!
Вера надела платье и подошла к зеркалу. До чего же она страшна! Мешки под красными глазами, синяки на пол-лица. С такой мордой только мужчину соблазнять. Умылась ледяной водой. Закапала в глаза нафазолин,
Взяла его кольцо и, зажав его в руке, вышла из дома. До больницы скорой помощи почти бежала.
Вот уже и приемный покой. Сейчас войдет, и поднимется в отделение, и поговорит, и он ее услышит, обязательно услышит, и все будет хорошо… Но он стоял у приемного покоя на улице, весело смеялся с Ленкой Крыловой и курил, и Ленка курила.
Ленка, ее однокурсница, с ее мужем?! Нет, не может быть… Но ему так весело, ему хорошо. Он действительно живет без нее, а сейчас она со слезами, просьбами, с кольцом…
Зачем портить человеку настроение.
Она развернулась и пошла домой!
Сколько слез было пролито и слов сказано, знала только ее подушка. А утром повторились все процедуры с глазами и лицом. Только все это покрылось еще слоем косметики и украсилось помадой.
В отделении она должна выглядеть.
А его кольцо она нанизала на цепочку и надежно спрятала под платьем. Конечно, Олег все заметил, конечно, снова прочел лекцию о том, что из этого состояния пора выходить, потом посоветовал обратиться к психологу и закончил речь тем, что муж терпеть не будет, и ее прорвало, ведь уже не терпит, уже ушел.
Она рассказала Олегу все.
— Вещи не взял?
— Нет.
— Собака дома?
— Дома.
— Вернется, помяни мое слово. А ты к психологу, и обещай все, что угодно, мужу обещай. Ну, золотой у тебя мужик, а ты?! Вот дура, девка!
Он подвез Веру домой на своей машине. И как только она вошла в дом, пришел Саша.
— Зачем ты приходила вчера?
— Почему ты куришь?
Ей захотелось спрятаться и прикрыть голову руками. У него был вид, как будто он ее сейчас убьет.
— Я курить тоже уже не могу?! Что я могу?!
Он подошел к ней и взял ее за плечи, поставив перед собой, но тут увидел кольцо на цепочке, в один момент он понял все. И зачем она приходила на работу, и почему не подошла, и что пережила за последние сутки.
— Верка, ты зачем мое кольцо сперла? Я уже решил, что потерял, — произнес он, сдерживая смех.
— Так ты забыл его просто, да? — она смотрела в его глаза глазами, полными слез.
А он понимал, что любит ее, вот такую, какая она есть, Но любит так, что никогда не оставит. И никто другой ему вовсе не нужен.
— Вераш, я его забыл, прости.
— Ага!
— Что, ага?
— Простила, а Ленка?
— С Ленкой я дежурил, ты вообще в курсе, что она врач?
— Котлеты будешь?
— А то!
Ночью
Вот она думала-думала и решила, что к психологу не пойдет, потому что не верит им — проходимцам. У нее вот один психолог спит, и она тоже хочет жить, рядом с ним точно хочет!
====== Саша ======
— Привет, Сан Саныч.
— Доброе утро, Елена Апсатаровна.
— Саш, я хотела спросить.
— Хотела — так спрашивай.
— Ты не сердись только. Тут говорят, что ты с женой разводишься.
— Я?! С чего так говорят?
— Саш, она мне не безразлична, мы ж учились вместе.
— Лена, я не развожусь и не помышляю. А вот почему так говорят, мне интересно. И только лишь с одной целью. Раз говорят у нас, то и ей быстренько донесут. А Вере этого не надо. У нее и так проблем хватает.
— Ну, говорят, что выглядит она плохо, что замученная совсем, что не рожает она и не сможет, видимо. Прости.
— А с чего ей выглядеть хорошо? Она мать похоронила, а та болела знаешь сколько?! И как болела. Глупости говорят. И о каких детях могла идти речь в той обстановке.
— Врут?
— Врут.
— Но ведь и ты, Саша, на себя не похож стал. Дерганный, раздражительный.
— Я все это время был с ней, и с тещей, и с бабушкой ее, как ты думаешь, легко это? А потом я не обязан никому раскрывать свои мысли и чувства, а вот жену от лишних волнений и напраслины защитить обязан.
В приемный поступила женщина в тяжелом состоянии, и его вызвали. В отделение он из приемного уже не вернулся, сразу ушел в операционную.
У Веры в этот день случился почти отгул, ее пригласили на консультацию в роддом. Там ребенок родился с вторичным врожденным сифилисом, вот нужна им запись в истории от венеролога. Даулет ее отправил, решил, что ей прогуляться и развеяться в самый раз. И с коллегами пообщаться тоже то, что доктор прописал. Сказал, чтобы не возвращалась на работу, отчитается завтра, а так сразу домой можно. Вот она и пошла после консультации на работу к мужу, пусть просто в ординаторской посидит, но только не в пустой квартире.
Со своим горем она привыкала жить. Нет, не смирилась, нет, не отпустило, но жить дальше было нужно, хотя бы ради Саши. Ради своей единственной любви. Ради человека, который ей был безумно дорог. Так хотелось, чтобы он был рядом все время, без перерывов, просто надо было ощущать его присутствие, даже если он занят одним, а она другим.
А еще она безумно хотела ребенка — девочку, и назвать ее маминым именем, тогда и мама вроде рядом будет.
Опять обследовалась, ходила к какому-то заумному доктору. Он ее посмотрел и… сказал обратиться к Романову в БСМП (Больницу скорой медицинской помощи). Правда, причитающиеся ему деньги взял и еще посоветовал сходить на метросальпингографию, проверить проходимость маточных труб.