Свадебное путешествие
Шрифт:
— Помните, как у Розанчика была тогда дуэль с Чёрным Тюльпаном?
Паж хмыкнул:
— По-моему, скорее, у нас была. Если это вообще можно назвать дуэлью… Вот когда он, — (жест в сторону Гиацинта) — придумал, как арестовать принца крови, да ещё имевшего дипломатическую неприкосновенность, это был класс!
— Это как раз несложно, — возразил Гиацинт. — Нам просто очень повезло, что жених принцессы Бьянки — испанский гранд, как и Неро`, иначе бы мы проиграли, иностранного дипломата просто никто не смог бы взять под стражу.
Розанчик
— Чёрный Тюльпан вообще не из тех, кто легко прощает даже незначительные обиды… А тут дело куда серьёзнее.
— Розанчик, ты пессимист, — упрекнул друга Джордано.
— Я реалист! — возразил паж.
Гиацинт уточнил:
— Иногда…
— Эй, ты зря смеёшься! — возмутился Розанчик. — Думаешь, Неро` забыл о нас всех?
— Нет, не думаю. Временами мне кажется, что мы сильно рискуем, покинув пределы Франции.
— Ты серьёзно?
— Вполне. Принц вполне может знать об этом и… ждать, когда мы одни ночью пойдём на прогулку в Бельведер.
Друзьям это не показалось смешным. Джордано тревожно сказал:
— Знаешь, мне было бы спокойнее, не обладай ты своим даром ясновидения.
Гиацинт посмотрел в небо:
— Да всё ты выдумываешь, никакого дара. Просто, я говорю вполне возможные вещи.
— В том-то и дело…
Розанчик сонно хлопал глазами. Гиацинт заметил это:
— Давайте прекратим наш вечер воспоминаний. Давно пора спать — уже почти три часа ночи, и костёр догорел.
Все согласились с предложением. Под крышу в форт решили не идти. Не так уж холодно, а если завернуться в одеяло, вообще, прекрасно.
Мальчишки заснули сразу, может даже на пару секунд раньше, чем окончательно улеглись. Гиацинт, лёжа с открытыми глазами, ждал, чтобы упала хоть одна звезда. Правую согнутую руку он положил под голову, левой обнимал Виолу. Она чувствовала, что муж не спит.
— О чём ты думаешь? — По чуть заметному движению в груди она поняла, что Гиацинт улыбнулся:
— Я думаю, может быть, лучше было поехать в оперу…
Она тихо засмеялась:
— Упустить такую ночь? И ничего не узнать о тебе? Ни за что!
Он снова улыбнулся:
— Спи, моё солнышко. Спи…
.
[1] Лютеция-Анемона Лютичная Ветреница — лютичная ветреница (Anemoneranunculoides) жёлтая.
18. Встреча в квартале Сан Лоренцо
Родители, вернувшись из театра, радовались, что замок не разрушен.
«Нет-нет, здесь всё было абсолютно тихо!» — заверил Гиацинт. Его друзья лукаво переглядывались.
«Конечно, здесь всё было спокойно, нас же не было», — говорили их взгляды.
Желая искупить вину за то, что «бросили бедных деток одних», а сами развлекались в театре, герцог Джорджоне устроил для гостей катание на настоящей венецианской гондоле. Они отоспались до вечера, и снова всю ночь веселились, рассыпая веслом искры по реке Арно,
На вопрос жены: "Что случилось?" — граф ответил, что ему надоело быть пай-мальчиком, и летели бы все эти оранжерейные цветочки к чёртовой матери.
— Придворная лихорадка, — поставила диагноз графиня, ни грамма не удивляясь поведению мужа.
Гиацинт криво усмехнулся:
— Похоже… Извини, солнышко. Развлекайся сегодня без меня.
Виола повела плечом и молча подошла к платяному шкафу. Через минуту она вообще скрылась из поля зрения — ушла за ширму переодеваться.
Гиацинт вздохнул и уставился в потолок.
Виола прекрасно знала, что к нему сейчас лучше не обращаться ни с какими вопросами, и не дай Бог, выражать сочувствие. Эти приступы злости на весь мир, которые она называла придворной лихорадкой, случались у Гиацинта и раньше, во время их жизни при дворе. Потому так и назывались.
Элементарная усталость от правил этикета, вечных улыбок, поклонов, пустых бесед, придворного лицемерия и всего прочего, чего Гиацинт терпеть не мог. На него нападала тоска по дальним дорогам и бескрайним горизонтам. В такие дни Розанчик мог в панике метаться по всему дворцу, а принцессы Скарлет и Бьянка сбивались с ног, разыскивая своего дорогого графа Ориенталь. Он исчезал бесследно.
Пока принцессы и другие, которым скучно без него, рыскали по всем коридорам и уголкам сада в поисках Гиацинта, он, как змея, сбрасывал придворную чешую и маску и бесцельно бродил по парижским улицам и трущобам. Заходил в какой-нибудь трактир на Монмартре или в любом отдалённом квартале, и часами сидел за столиком в самом дальнем углу: просто, посмотреть на другую жизнь. И меньше всего его интересовало в тот момент самочувствие принцесс и всего двора.
Он странствовал по ночному Парижу, ни с кем не заговаривая и не вступая в драки, которых можно избежать. Любовался цветными огнями кафе; слушал уличных музыкантов, чувствовал себя призраком, тенью улиц и думал о том, что давно пора бросить всё и уехать с любым бродячим театром, или вернуться в Марсель и уйти в новый рейс куда-подальше.
Как-то раз Виола поймала его в самый момент бегства из дворца и просила взять с собой на экскурсию по трущобам.
Гиацинт, конечно, был против.
— Во-первых, это небезопасно, — раздраженно объяснял граф. — Во-вторых, я хочу побыть один. В-третьих, у тебя всё-таки служба при дворе. Ты — фрейлина принцессы, а я — никто и торчу здесь вообще неизвестно зачем!
Виоле было известно, зачем: торчал он тут из-за неё. Она сказала, что если служба только "в-третьих", чихать ей на эту службу, и она всё равно пойдет с ним. Он сказал — нет.