Сварогов
Шрифт:
И бальзаковских так лет,
В старой блузе, с грудью плоской, --
Вот жены его портрет.
IX
Линия метаморфозы
С нами злобный рок творит:
Щеки блекнут, вянут розы,
И проходит аппетит.
Дмитрий помнил, как в тумане,
Милый образ прежних дней:
В бусах, в алом сарафане
Девушку, любви нежней...
Семьи ландышей душистых,
И в орешниках тенистых
Страсти тайный наговор:
Чары -- счастье молодое,
Колдовство -- любви слова,
В поцелуе -- зелье злое,
Приворотная трава!
X
В сельской церкви стройно пели,
Совершали торжество...
Эта дама...
– - неужели
И теперь жена его?
Есть забавная игрушка,
Кукла детская, фантош, --
То красотка, то старушка,
Как ее перевернешь.
Кувырнется вниз головкой,
И тотчас, превращена,
Станет старой колотовкой.
Так и Дмитрия жена.
Не успел он оглянуться,
Как она стара, седа,
И назад не кувырнуться
Ей в прошедшие года!
XI
С сыном тоже превращенье:
Он уже не тот, что был,
Он не тот, кого в волненье
Дмитрий так ласкал, любил.
Не стрелок из самострела,
С ним на бабочек вдвоем
На охоту шел он смело,
Или змей пускал с гудком.
Книжки, ранец вместо лука,
Школьник бросил лук тугой.
Изменила все разлука, --
Коля это, но другой!
Не кудряв, сложен так тонко,
Рост прибавили года...
И любимого ребенка
Не увидеть никогда!
XII
В спальне теплится лампадка.
Из столовой через дверь
Детская видна кроватка, --
Все, как прежде, там теперь...
Дмитрий вспомнил, как с рыданьем!
В горький час, в последний миг
Он пред долгим расставаньем
К сыну спящему приник.
Глаз закрылись незабудки,
И ребенок тих лицом,
И не грезится малютке,
Что прощается с отцом,
Что оставлен, что покинут,
Что разлука суждена,
И, быть может, годы минут
Прежде, чем пройдет она!
ХIII
О, ужасные мгновенья
В жизни есть! Как смерть они!
Память их -- на век мученья,
Сон отравит, ночи, дни...
Охладят года печаль, --
Мы разлюбим, что любили,
И любимого не жаль.
Равнодушно, тихо, странно
В прошлом все и впереди,
Но неведомая рана
Все живет, таясь в груди...
Сердце биться перестало,
Стук его чуть внятен, нем,--
Как часы, оно устало,
Остановится совсем.
XIV
– - Папа, не был так давно ты!
–
Коля вновь к отцу подсел.
– - Мой дружок! У всех заботы, -
В Петербурге много дел.
Ну, у вас все слава Богу?
– -
Дмитрий перешел к жене.
– - Существуем понемногу...
Но простите, нужно мне
По хозяйству! Может Коля
Показать вам сад, коров, --
Их уже пригнали с поля.
Да спешите: чай готов!
– -
Дмитрий вышел, вместе с сыном
Осмотреть свой старый сад,
Огороженные тыном
Персики и виноград.
XV
Лошади, бычок с коровой
Дмитрия пленяли встарь:
Сам он фермы образцовой
Вел в порядке инвентарь.
Эта страсть в душе погасла.
Он любил, судя легко,
С чаем сливочное масло
И густое молоко.
Молоку хвала парному!
Как бальзам, оно дарит
Здравый смысл уму больному
И желудку аппетит.
Дмитрий, возвратясь, в столовой
Все найти в избытке мог,
Что в столице нездоровой
В редкость: сливки и творог.
XVI
Из стакана отпивая,
Он смотрел, как обтекла
Муть молочная, густая,
Край прозрачного стекла.
Самовар кипел, с балкона
Доносился запах роз...
Дом родной, природы лоно --
Вы прекрасны! Про навоз,
Виноградник, два сарая
Дмитрий говорил с женой
Посреди земного рая,
Перед кринкой неземной.
И куря, Людмила Львовна
Плакалась, среди бесед,
Что вредит ей баснословно
"Степачок, подлец-сосед".
XII
– - Крадет все мерзавка Даша,
Нет кнута на этих "шкур",
Околела телка наша,
И спасенья нет от кур.
Дмитрий слушал хладнокровно
Брань и жалоб злой прилив.
Пессимизм Людмилы Львовны