Сварогов
Шрифт:
Очерк бледного лица.
Повернув коня сторонкой,
Ждал с волненьем он конца.
Мыслью странной осветилась
Сцена ночи перед ним,
И была знакома, мнилось,
Мертвая... с лицом немым!
XXXVI
Часто жизнь чужую губим
Мы не собственной виной,
И кого всех больше любим,
Горестью дарим одной!
Ничего страшней, быть может,
Зла слепого
Дни идут... нас совесть гложет,
Нам печален жизни свет!
Без вины -- есть преступленья...
Совершая тайный суд,
Угрызенья и мученья
Эвмениды нам несут.
Что минуло -- оживает,
Не умчат его года!
Прошлое не умирает
В нашем сердце никогда.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
СМЕРТЬ
" , ".
.
Fratelli, a un tempo stesso, amore e morte
Ingenere la sorte.
Leopardi.
I
О, напрасно тайный голос
Заглушаем в сердце мы!
О, напрасно мысль боролась
Светлой искрой в безднах тьмы!
Гаснут мысли и желанья,
Набегают мрак и тень...
Отогнать воспоминанья
Вновь не может юный день!
Поздно, солнце золотое,
Ты взошло, -- мой свет потух!..
Лишь в безмолвье, лишь в покое
Отдохнет усталый дух.
Ни любовь, ни мир прекрасный,
Ни далекие края
Заглушить в души не властны,
Что живет в ней, смерть тая!
II
Бросив все, в чем счастье было,
Бледной памятью гоним,
Дмитрий горько и уныло
Навсегда оставил Крым.
Волн немолчная тревога
В нем звучала с сердцем в лад.
Дальше путь! Скорей, дорога!..
Он не смел взглянуть назад.
Лишь от берега умчаться
Можем мы, -- он скрылся вдаль...
Думы те же в нас таятся,
Всюду встретит нас печаль!
Светят звезды, море смутно,
И на палубе пустой
Дмитрий ходит бесприютно,
Полный грустною мечтой.
III
Пропонтиду и Босфор,
Островов Архипелага
Проплывал воздушный хор.
Точно небо, волны ясны,
И в лазури тихих вод,
Отраженный и прекрасный
Остров на море встает.
Мнится, меж водой и небом
Он повиснул, голубой,
Озаренный светлым Фебом,
И любуется собой.
Тает он, и очертанья
Скал сливаются вдали...
Если б так воспоминанья
Промелькнули и ушли!
IV
В знойный день Эвбеи дикой
Видел Дмитрий берега.
Края Греции великой
Почва бедная нага.
Вот и Сунион... Белея,
На скале Минервы храм
Про скитанья Одиссея
Дмитрию напомнил там.
Вот шумит Пирей торговый...
Бросив гавань для Афин,
Холм Акрополя суровый
Дмитрий посетил один:
Всюду впадины развалин,
Весь в обломках Парфенон...
Мрамор желтый гол, печален,
Точно череп, смотрит он.
V
Дмитрий видел знаменитый
Элевзис, мистерий храм,
И головку Афродиты
Он нашел в музее там.
Он глядит, -- она прекрасна,
Но разбит ее кумир,
И в душе уже напрасно
Воскрешать погибший мир!
На пути из Элевзиса
Дмитрий встретил фабрик ряд:
Хитроумного Улисса
Внуки мыло там варят.
И печально в лунном свете
Тень Дианы по ночам,
Все охотясь на Гимете,
Дмитрию являлась там...
VI
Он в Фессалии прекрасной
Увидал Олимп седой.
Вечен полог туч ненастный
Над божественной горой.
Там богов престол старинный,
Недоступна вышина,
И незримою вершиной
В небеса ушла она.
Вдруг раздернулась завеса,
И среди нависших туч,
В снег упав, чертог Зевеса
Озарил сиявший луч.
Было пусто там и странно,
Нет богов, исчезнул миф, --
И давно Олимп туманный -
Скучной древности архив.
VII
Вся Фессалия -- овчарня,
Глуп Пеней, нет хуже рек,
На Парнасе -- сыроварня,
И противен жадный грек.
Тошнота в Эгейском море,