Свастика в небе. Борьба и поражение германских военно-воздушных сил. 1939–1945 гг.
Шрифт:
На конференции в Касабланке приняли решение, что Германия должна быть разрушена, а моральный дух ее населения подорван, чтобы она потеряла всякую способность к военному сопротивлению [254] . Это, конечно, означало максимально тяжелые бомбежки ее городов и индустриальных центров. Это также подразумевало, что пробил час бомбардировочного командования: впредь любой немецкий город с населением более 100 тысяч становился привлекательной целью.
Первым этапом новой стратегии стала кампания против Рура. Она сопровождалась «звездным» налетом на Гамбург, преднамеренно спланированным как разрушение плотно заселенных жилых районов [255] . Но, несмотря на ужасное опустошение, производимое этими налетами, и очень большое число погибших, последующие сообщения показывали, что работа на верфях и заводах никогда не прекращалась. В результате Харрис-бомбардировщик сделал вывод, что имевшихся у него 700–800 бомбардировщиков недостаточно. Их должно быть гораздо больше. Теперь эйр-маршал установил для себя абсолютную цель — иметь бомбардировочную авиацию численностью 30 тысяч самолетов. Он утверждал, что это будет сила, которая сможет выиграть войну. К счастью для жителей и городов Германии, он никогда не имел в своем распоряжении более 1500 стратегических бомбардировщиков и 1000 «Москито» для ночных рейдов и тысячи американских бомбардировщиков для действий днем.
254
Эта конференция проходила в Касабланке с 14 по 26 января 1943 г. На ней союзники утвердили основные принципы ведения дальнейшей воздушной войны против Третьего рейха и договорились, что американские тяжелые бомбардировщики будут выполнять дневные налеты, а британские — ночные.
255
Налет на Гамбург в ночь на 25 июля 1943 г. имел символическое название — операция «Гоморра». Еще в мае Харрис в инструкции, адресованной командирам своих бомбардировочных групп, писал, что они должны «просто уничтожить Гамбург».
Массированные налеты на Гамбург показали фундаментальные слабости немецкой противовоздушной обороны и, кстати, на клочки порвали остатки репутации Геринга. «Провалиться мне на этом месте, если когда-нибудь вражеские самолеты появятся над немецкими городами», — заявлял он. Отныне при звуках сирен воздушной тревоги в Германии с издевкой вспоминали о «голландце, дующем в волшебный рожок» [256] .
Глава 13
Пенемюнде
256
Автор здесь использует некоторую игру слов в английском языке. Выражение «I'm Dutchman» означает «провалиться мне на этом месте», но в то же время его дословно можно перевести как «я — голландец».
Летом 1943 года собравшийся британский Военный кабинет в атмосфере мрачного беспокойства слушал доклад министра внутренней безопасности Моррисона о попавшей в руки британской разведки тревожной информации относительно разработки и производства противником секретного смертоносного оружия.
Еще в самый первый год войны британское правительство через своих дипломатических представителей в Осло получило предупреждение о том, что немцы работают над новым ужасающим оружием. Английский военно-морской атташе получил анонимное сообщение, в котором говорилось, что таким оружием была управляемая ракета сверхдальнего действия. С тех пор поступило много других сообщений, но приводимая в них информация была противоречивой и запутанной. Однако она была достаточно серьезной, чтобы привлечь внимание Имперского генерального штаба, и совет по военной разведке при Комитете начальников штабов рекомендовал, чтобы угроза создания немецкого оружия дальнего действия была исследована. Сделать это поручили Дункану Сэндису, который входил в британскую группу, проводившую собственные эксперименты по созданию боевой ракеты, и потому был признанным экспертом в этой области, и который тогда одновременно являлся заместителем министра военных поставок.
В мае 1943 года он представил свое первое короткое сообщение. В нем утверждалось, что после пяти разведывательных полетов над Пенемюнде [257] , на острове в Балтийском море, расположенном так близко к материку, что практически был его частью, можно считать доказанным, что Германия экспериментировала с управляемыми ракетами большой дальности и что в будущем возможны атаки ими английской территории, по всей вероятности Лондона. Немцы также экспериментировали с оснащенными реактивными двигателями самолетами, возможно, с ракетными ускорителями.
257
Пенемюнде — городок в северной части острова Узедом, около входа в пролив Пене, отделяющий остров от побережья Германии.
После этого над Пенемюнде начались регулярные разведывательные полеты и было получено множество фотографий, на одной из которых была ясно видна крылатая ракета на пусковой платформе. Между прочим, объектом, запечатленным на фотографии, была не ракета «Фау-2», которая позднее использовалась против Лондона, Бельгии и Голландии, а ее непосредственная предшественница, которую называли «Фау-1», крылатая ракета, в целом бывшая совершенно иным типом оружия. Сэндис теперь рекомендовал подвергнуть исследовательский центр в Пенемюнде мощным бомбардировкам, тем более что имелись серьезные основания полагать, что немцы уже продвинулись дальше стадии чистых экспериментов. Было, например, известно, что подозрительные земляные и строительные работы велись около Фекана, Ваттена [258] и Сент-Омера — короче говоря, именно там, где можно было ожидать обнаружения стартовых позиций нового оружия, если оно должно было использоваться против Англии, и в частности против Лондона.
258
Ваттен — городок на побережье Ла-Манша в 27 км юго-восточнее Кале.
Герберт Моррисон, как человек, несший максимум ответственности за внутреннюю безопасность, полагал, что уже надо готовиться к полной эвакуации столицы, но лорд Черуэлл, научный советник Черчилля, не был склонен воспринимать эту проблему всерьез. Он считал, что если бы даже ракеты имели 10-тонную фугасную боеголовку, то причиняемый ими ущерб, хотя и значительный, все же не требовал бы полной эвакуации. Мнения разделились, но была одна вещь, с которой все были согласны: предложение Сэндиса совершить на Пенемюнде мощный налет. Тогда Черчилль отдал соответствующие распоряжения.
17 августа 1943 года поток бомбардировщиков [259] начал длинный перелет к Балтийскому морю, чтобы атаковать Пенемюнде, — более 900 километров. Это была залитая лунным светом ночь, и бомбардировщики приближались к побережью на высоте всего 2400 метров. Бомбардировщики в больших количествах не первый раз появлялись в окрестностях Пенемюнде, но до этого они всегда направлялись к Берлину, и тяжелые зенитные батареи вокруг аэродрома и озера Кёльпин на другом берегу Пенне и вокруг Карлсхагена [260] , и более легкие пушки в соседнем лесу и на бетонных крышах многих экспериментальных сооружений никогда не вступали в действие. Подобная тактика Братца Кролика [261] всегда приносила хорошие дивиденды — волны бомбардировщиков с ревом пролетали наверху, а их экипажи и не подозревали, какая замечательная цель лежит под ними.
259
В налете участвовали 596 четырехмоторных бомбардировщиков. При этом интересно, что командование Королевских ВВС не сообщило своим летчикам об истинном характере цели, но предупредило их, что если цель не будет поражена, то они должны будут повторить налет.
260
Карлсхаген — городок в 6 км юго-восточнее Пенемюнде.
261
Имеется в виду известный сказочный персонаж.
Конечно, немецким властям приходили мысли относительно налета, но он казался маловероятным, так как они считали, что разведки союзников не имеют никакого представления о том, что происходит в Пенемюнде. А там был расположен огромный исследовательский центр со множеством производственных зданий, сборочных цехов, складов, водопроводных сооружений и, на небольшом расстоянии от них, с домами многочисленных работников. В окрестностях также находился концентрационный лагерь — дешевая и многочисленная рабочая сила из него требовалась в Пенемюнде. Прямо в центр этой области была проложена новая железнодорожная линия. Союзники едва ли могли не суметь обнаружить подобное место.
Той ночью пришло предварительное предупреждение, как это часто происходило и прежде. Были отданы распоряжения выключить обычное освещение и пользоваться только аварийной системой. Затем Пенемюнде постепенно исчез из поля зрения под вздымавшимися облаками дыма, изрыгаемыми специальными постановщиками дымовой завесы, стоявшими на якорях в Балтийском море. Также были зажжены ложные огни, чтобы обмануть атакующих, поскольку к этому времени стало очевидно, что их цель — Пенемюнде, а не Берлин. Бомбардировщики проигнорировали огни и начали сбрасывать бомбы; они явно знали, где находятся.
К свисту бомб теперь добавился грохот зенитных батарей, перемалывавших небо. Начали неистово взрываться бомбы. Наконец наступила очередь Пенемюнде. Налет продолжался приблизительно полчаса, и вскоре дымовая завеса над всем районом начала приобретать розовый оттенок от пожаров, разгоравшихся внизу. Сильно пострадал жилой район служащих, расположенный в Карлсхагене, многие здания горели, но северная, и наиболее важная, часть самого исследовательского центра была едва затронута.
Когда наступило утро, над руинами поднимались облака дыма. Все еще продолжались пожары в лесу, в штабных зданиях, в Карлсхагене и в лагере иностранных рабочих. Основной ущерб был нанесен восточной части центра, которая сильно пострадала: испытательные стенды, экспериментальные цеха, электростанция, опытный завод, жилой поселок и лагерь иностранных рабочих в Трассенхайде [262] подверглись интенсивной бомбежке. Были почти полностью разрушены жилой поселок для инженеров Пенемюнде и их семей, бараки лагеря в Трассенхайде и административные здания в бывшем морском курорте Карлсхагене. Но очень много бомб упали в море или в дюнах, не причинив вреда, и важнейшие объекты центра типа стартовых позиций, аэродинамической трубы и контрольно-измерительного центра остались нетронутыми. Сильные повреждения получили сборочные цеха, склады, ремонтные мастерские, гаражи и заправочная станция. Погибли 735 человек, включая множество видных ученых и инженеров.
262
Трассенхайде — местечко юго-восточнее Карлсхагена.