Сверху

Миша украдкой посмотрел на Нину и тут же устыдился своего неподобающего интереса к однокласснице.

К тому же, он на несколько секунд отвлёкся от важного урока, и это было недопустимо. Каждая мелочь могла стать решающей на предстоящих майских экзаменах.

– …Они вели исключительно миролюбивый образ жизни, занимаясь земледелием и строительством на земле, которую занимали в течение многих тысячелетий, – продолжала увлечённо рассказывать Алевтина Павловна. Она стояла у экрана, на котором демонстрировалась карта континента. – Они развивали науку и все виды искусства. Всячески избегали ведения военных действия и всегда старались занимать нейтральное положение в отношениях со всеми соседями. Но, к великому сожалению, их это не спасло. Почему?

Миша тут же поднял руку, чтобы опередить всезнайку Петрова.

– Да, Михаил, – учительница позволила ему встать и ответить.

– Потому что общество кочевников не могло удовлетвориться тем, что имело, – он принялся излагать заученными фразами прочитанную вчера главу. – Они всегда жаждали большего, завидовали благополучному быту мирных оседлых соседей. В дополнение ко всему, они не могли производить те блага, которые прочно интегрировали в свой быт и в которых жизненно нуждались.

– Правильно, – сдержанно кивнула Алевтина Павловна. – Но это не весь ответ.

Миша напряг память, чтобы припомнить нужное место, но Петров не оставил ему шанса.

– Потому что религия кочевников не подразумевала существование иных обществ, кроме как кочевых! – выпалил одноклассник, не дождавшись позволения учительницы, за что и получил её укоризненный взгляд.

– И? – она нетерпеливо помахала кистью, призывая выскочку завершить ответ.

– И они направляли все свои усилия и ресурсы на искоренение оседлого образа жизни.

– Обоим четыре с минусом, – строго сказала Алевтина Павловна, укоризненно качая головой. – Аркадий, неприемлемо перебивать одноклассника и давать ответ без разрешения.

Миша упал на стул и с ненавистью посмотрел на тщедушного Петрова, который в очередной раз лишил его высшей оценки. Нина оглянулась и бросила на Мишу насмешливый взгляд, отчего кровь бросилась в голову. Потом она демонстративно поправила свои прекрасные золотистые волосы, зная, что он следит за каждым её движением.

– Алевтина Павловна, – притворно нежным голосочком обратилась девочка к учительнице, которая в этот момент проставляла оценки в журнале. – Неужели никак нельзя было остановить эти войны и истребление оседлого народа?

– Кочевников было слишком много, – учительница печально покачала седой головой и посмотрела в окно, по которому текли обильные потоки воды. – Они были непримиримы. И они не желали останавливаться.

– Неужели нельзя было дать им отпор? – со странным насмешливым выражением спросила Нина, и половина учеников посмотрела на неё с удивлением. – Чтобы закончить нападки… Ведь наверняка было оружие…

– Я прямо ушам своим не верю! – возмутилась учительница. – Белоусова, как ты себе представляешь это?! Отказаться от самой главной идеи ненасильственного развития, которую с самого зарождения развивал и хранил наш народ?! Бросить науку и искусство?! Тоже взять в руки оружие?! Уподобиться дикарям и варварам?! Я вижу, ты очень плохо поняла эту тему. Останешься после уроков, и мы вместе ещё раз всё прочитаем!

– После уроков я иду помогать на ферму, – недовольно надулась девочка, раздражённо поведя плечом.

– Ничего, ты вполне можешь задержаться на двадцать минут, – категорично заявила Алевтина Павловна и поджала губы, глядя на ученицу осуждающе.

Миша был восхищён невиданным бунтарством Нины, которая заметно отличалась от остальных одноклассников. И не только своей красотой и высоким ростом, но и каким-то особым отношением к жизни, которое зачастую балансировало на грани дозволенного.

Прозвенел звонок, но ученики остались на своих местах, потому что знали, что звонок предназначен в первую очередь для преподавателей, а уже потом для них. Только когда учительница закончила проставлять оценки в электронном журнале и вышла в коридор, все вскочили с мест.

Миша поправил галстук, чуть слышно откашлялся и медленно направился в сторону Нины, которая весело обсуждала с остальными девчонками жёсткие правила, установленные в отношении женской школьной формы. Она возвышалась над ними как минимум на голову и казалась взрослее. И красивее всех.

– А я вообще слышала, что такая форма представляет собой самое лакомое для педофилов, – выдала Нина, и несколько девочек тут же захихикали, переглядываясь с заговорщическим видом.

Миша не понял шутки, потому что не знал, кто такие педофилы. Равно как не знали этого и остальные одноклассники. В нерешительности он замер за её спиной, интуитивно подозревая, что в сказанном скрывалось что-то неприличное. А неприличное ему категорически не нравилось, ведь это выходило за рамки позволенного. Впрочем, он тут же успокоил сам себя – просто Нина гораздо более развитая, чем большинство сверстников. И знает о жизни больше, чем они. Если бы он сам знал, кто такие педофилы, то, скорее всего, ему эта шутка показалась бы забавной, а не неприличной.

Нина оглянулась и посмотрела на него в упор. А потом склонилась к лучшей подруге, Наташке Васнецовой и что-то шепнула той на ухо. Наташка прыснула со смеху, Миша вспыхнул и как ошпаренный выскочил из кабинета.

Шагая по коридору, мальчик миновал несколько дверей и остановился возле кабинета химии, из которого слышалось какое-то еле слышное жужжание. Миша развернулся к окну и вгляделся в серое тяжёлое небо, которое уже третий месяц подряд изливало из себя огромные массы воды.

– Всё-таки странная весна какая-то, – пробормотал он еле слышно, рассеянно разглядывая тёмно-зелёную листву пальм, растущих в маленьком школьном парке.

Мысли унеслись далеко, он даже перестал замечать крики и беготню учеников в коридоре. Миша усиленно раздумывал над тем, как ему пригласить Нину на выпускной бал. Это радостное и церемониальное событие должно было стать знаковым рубежом, чтобы обозначить переход выпускников во взрослую жизнь. И ему хотелось сделать что-то по-настоящему взрослое, чтобы продемонстрировать всему миру и себе самому, что он наконец-то стал мужчиной. «Запоздало стал», – неизменно прокомментировала бы бабушка, вечно недовольная средними успехами внука.