Свет и тени в среде обитания
Шрифт:
Мужчина работал все утро, не разгибая спины: отвинчивал, снимал книжные полки, выносил старые стулья, анатомировал громоздкий шкаф и расчленял на части дедушкин диван, сплавляя их также вниз. Рядом с домом стояли железные контейнеры для мусора, возле них Вадим и сваливал древнюю рухлядь. Тяжелее всего пришлось с кадкой, которую даже вдвоем с Наташей они не смогли подтащить к лифту. Землю стали отсыпать в ведро, а мужчина уносил его вверх на крышу. И так несколько раз.
– Посажу там огурцы, - сказал он.
– Или бананы, - предложила девушка.
– Можно швырять в прохожих.
– Или посажу просто прохожих, - уточнил он тогда.
Потом, когда почти все лишнее, на взгляд Наташи, было вынесено, они немного передохнули и слегка перекусили оставшимся от праздничного ужина. В холодильнике нашелся салат, ветчина, семга и все прочее.
– Хотите вина?
– вспомнила вдруг девушка.
– Я пью только очень хорошее, - ответил мужчина.
– Коллекционное французское вас устроит? Урожая тысяча девятьсот восемьдесят пятого года.
– Этого - да. Памятная дата. В тот год я впервые попробовал наш отечественный портвейн. Незабываемое впечатление. А также закончил университет и женился. Но это уже осталось в памяти не так ярко.
– Вот как?
– рассеянно спросила она.
– Открывайте, я тоже с вами немного выпью. А... где же она сейчас?
Мужчина вытащил пробку и пожал плечами.
– Разошлись. Это, знаете ли, случается не так редко. Странный букет...
– отпив немного, он усмехнулся.
– Вас, конечно же, обманули. Это сделано в Польше.
– Как всегда, - сказала Наташа, нисколько не огорчаясь.
– Скоро в России не останется ничего настоящего.
– Но ведь мы же только и желаем, чтобы всю жизнь жить в обмане, ответил он.
– А потом на кого-то злимся. Кроме себя.
– Я больше не буду спрашивать, кто вы по профессии. Это не важно, улыбнулась она.
– Но поддельное вино мне нравится.
– Думаю, что настоящее мы бы с вами могли пить в Париже. Если бы вдруг встретились снова, - добавил он, помолчав.
И ей почему-то показалось, что это совсем не пустая фантазия.
Громкий стук в дверь вывел их из некоторого затишья.
– Стенку заказывали?
– раздался грубый голос.
– Распишитесь.
– Прощай, Париж, продолжение следует, - промолвил мужчина.
4
Работа вновь закипела, но теперь предстояло не выносить старые вещи, а свинчивать и прикручивать друг к другу новые. Хозяйка чем могла помогала мужчине, но больше мешалась, путаясь в привезенных секциях и давая советы, после которых приходилось все переделывать заново. Наконец наемный работник с крыши не выдержал и сердито рявкнул:
– Шли бы вы отсюда... в баню!
Девушка обиделась и ушла. В соседней комнате она включила магнитофон и стала танцевать под музыку одна. О том, чем там рядом занимался Вадим, старалась не думать. Ей было немного грустно, как перед окончанием интересной книги: осталось всего несколько страниц, скоро их придется перевернуть и роман будет прочитан; хотелось не торопиться, но и страшно любопытно было узнать - что там в конце? Наташа решила, что эту книгу, наверное, не стал бы читать никто из ее друзей или подруг, и жених тоже, а возможно, что она вообще написана только для нее и существует в единственном экземпляре. И она не понимала, почему танцует, и улыбается, и прислушивается к тому, что происходит за стенкой, ловя свой странный взгляд в зеркале.
– Пластично, - похлопал Вадим, стоя в дверях.
– Принимайте, барышня, работу. Лошади подкованы, карета готова. Куда ехать?
– Спасибо, Селифан, ступай, - ответила она.
– Я скажу.
Наташа еще немного покружилась в своем одиноком танце, потом вздохнула и выключила музыку. Постояв возле открытого окна, она все же вышла из комнаты. Но Вадима нигде не было. Даже не взглянув на собранную из секций стенку, она торопливо прошла на кухню, словно боясь, что он неожиданно исчез, ушел, не прощаясь, и, может быть, она больше никогда его не увидит... "И что с того?" - мелькнула одна мысль, а другая вытолкнула ее: "Я не хочу этого". А третья не успела их догнать, потому что Наташа вдруг услышала в ванной шум льющейся воды.
– Эй!
– постучала она в дверь.
– Вы там надолго?
– Минут на сорок, - прозвучал ответ.
– Люблю понежиться в крутом кипятке. Сразу молодеешь. Если вы, конечно, не возражаете? Все-таки я старался из последних сил.
– Ну хорошо же!
– угрожающе сказала она.
– Я скоро приду.
Подхватив свою сумочку, она выскочила из квартиры. Ей совершенно неожиданно пришла в голову одна идея. И отказываться от нее Наташа не собиралась. Внизу, прямо в доме, находился большой магазин, в котором продавалась всякая всячина. Пройдясь по отделам и набрав разных покупок, она поспешила назад.
В ванной было тихо, только иногда раздавался слабый всплеск, а по вытягивающемуся дыму она поняла, что мужчина курит.
– Вы не утонули?
– спросила девушка.
– Тогда я на минутку зайду, смотреть не буду.
– А если бы утонул?
– отозвался Вадим.
– Стали бы смотреть?
Он действительно курил, погрузившись по горло в мыльную пену. Наташа задернула шторку, оставила целлофановые пакеты, а его скомканную одежду подхватила и унесла прочь. Сунув ее в мусорное ведро, она еще и придавила крышкой.
– Вот так!
– сказала она, потирая руки.
– Хотя в сказке полагалось бы сжечь.
Затем налила себе немного вина урожая 1985 года и выпила. "Что бы такое приготовить?" - подумала девушка.
Через некоторое время из ванной негодующе донеслось:
– Э-эй!..
– Ну что мы все друг другу "эй" да "эй"?
– громко сказала она, подходя к двери.
Тогда он отозвался по-другому:
– Наташа, прекратите шутить. Где моя одежда?
– В пакетах. Надеюсь, размеры ваши. Я выбирала на глазок.