Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
— Зачем они собрались вокруг этого дерева? — спросил Азим, двигаясь в сторону трапа.
— Такова древняя традиция путников, — ответил Комил, отставая позади.
— Обязательная? — уточнил Азим, обернувшись.
— Какой же ты невежда, — упрекнул вместо ответа Комил и прошёл вперёд.
Поднявшийся ветерок колыхал плотное полотно тёмно-серого цвета с синеватым отблеском, сшитого в виде плавников на хвостах лодки. Азим подходил к трапу, когда заметил капитана со скрещенными руками у груди и выжидательно уставившегося на него.
— Ты взошёл на борт последним, последним и сойдёшь с него? — скривив губы, недовольно спросил он. — Проваливай скорее с моей лодки! Мне ещё разворачивать и плыть назад с новыми пассажирами.
Азим виновато опустил голову. Он и в правду задержался, таращась на высоченное дерево. Как оно вообще вымахало до таких размеров?
Прижав руку к сердцу, он кивнул капитану в знак благодарности за безопасную переправу. Однако капитан лишь повёл краем губ.
Спустившись до середины трапа, Азим встал, чтобы ещё раз восхититься резьбой деревянного олицетворения рыбьих хвостов раздвоенной кормы.
— Если хочешь встать в кольцо вместе с остальными, тебе следует поторопиться, — позвал Комил. — Не хорошо заставлять ждать людей, держащих рузу.
Азим догнал Комила и вместе они сошли с корня на землю, где скрывалось её основание. Слева от них был неровный склон, справа, между двумя корнями земля обрывалась, образуя нечто вроде огромной зияющей пасти, пытающейся хлебнуть воды своим бурым рыхлым языком.
На вершине склона их поджидали люди, которые хотели встать в кольцо вокруг необычного исполина. Не многие люди, сошедшие с лодки, остались, чтобы стать частью этого кольца. Они уже вставали вокруг дерева, держась за руки, но им не хватало ещё нескольких человек, чтобы наконец замкнуть кольцо. Комил, для которого это было не впервой, и Азим, которой в глубине души сомневался в этой затее, присоединились к ним. Из движущегося кольца один человек в тонком зеленом полосатом халате с круглой бархатной тюбетейкой тоже зелёного цвета протянул руку и затащил Комила в человеческую цепь. Тот схватил Азима за плечо и потащил за собой, чуть ли не порвав его адрасовую рубаху с геометрическими узорами на рукавах.
— Шестьдесят три! — с восторгом произнёс тот самый человек, потянувший Комила.
— В кольцо поместиться больше, если сократить расстояние, — подчеркнул Комил.
— Это не важно, — покачал головой этот человек, с короткой бородой на худом овальном лице.
— Действительно, — согласился Комил и с восхищением поднял голову.
Промежуток между людьми в живой цепочке составляла длину одной вытянутой руки и люди шли лицом вперёд вокруг Дерева Сохиба, положив правую руку на правое плечо впереди идущего. Однако несколько веков назад люди начали ходить вокруг лицом к дереву, взявшись за руки, при этом расстояние между ними не изменилось.
— Представить только… шестьдесят три, — негромко восхищался Комил.
Его тело, как и его голос, трепетали от благоговения. Для него это дерево было неким божественным чудом, которое он мечтал познать.
Они сделали три круга, и люди начали отпускать руки и расходиться. Многие из них что-то шептали перед уходом и дотрагивались к стволу чинара. Азим не мог понять, зачем всё это было нужно?
Он хотел было спросить, но Комил перебил его:
— Впервые, когда я встал в кольцо вместе с отцом, цепочка составила шестьдесят два человека. Ты, Азим ибн Аъзам, стал шестьдесят третьим. Корневязь говорит, каждого, кто станет новым звеном в кольце, ждёт завидная удача, — Комил многозначительно покачал головой, глядя на облупившуюся светло-серую кору, которая уступала место новой белой коре.
На его месте другой человек возможно и возгордился бы, услышав подобное в свой адрес, но Азим не знал, как к этому отнестись.
— Ты был шестьдесят вторым? — спросил он.
— Нет, — с толикой сожаления вздохнул Комил. — Охват дерева и до меня составлял шестьдесят два человеко-звена.
— Значит, и до меня было шестьдесят три? — предположил Азим.
— Нет, — ответил Комил.
— Почему ты так уверен?
— Оглянись, — сказал Комил.
Последовав совету спутника, Азим заметил, что некоторые люди в открытую смотрят на него. У одних в глазах была радость за него, у других неприкрытая зависть.
— Новым звеном в кольце может стать тот, кто впервые участвует в этом. Судя по их взглядам, до тебя никто не был новичком. Все они купцы и путники и чуть ли не каждый день бывают здесь, а ты впервые, — объяснил Комил.
Комил дотронулся до дерева, прошептал молитву и отошёл от неё.
— Ладно, пошли отсюда, пока нам на голову не начали падать люди, — обратился он к Азиму.
Юноша в недоумении покосился на Комила. «Что за нелепая шутка?» — спрашивали его изумленные глаза. «Или это не шутка?» — задумался он.
Комила уже не было рядом, чтобы ответить на его вопросы. Быстрым шагом его спутник удалялся от дерева и уже был в тридцати шагах от Азима.
Он хотел было тоже уйти и догнать Комила, но задержался. Его внимание привлекли люди, которые остались у дерева. Одни стояли, другие нарезали круги на одном и том же месте. Но все они бросали взгляды на ствол и оценивали его с основания до кроны.
Каковы их намерения?
Азиму стало любопытно и вскоре он тоже бросил оценивающий взгляд на Дерево Сохиба. Оно было действительно невероятным. Необъятный ствол строго возвышался над людьми на двадцать два газа и только потом разделялся на три толстых не таких, как сам ствол, и всё же необъятных ветвей. От старой коры практически ничего не осталось, и вся поверхность дерева была гладкой. Ветви были почты ровными и также тянулись к небу. Лишь на высоте семидесяти газов, где начинались кроны, ветви отдалялись друг от друга. Правая от Азима слегка наклонялась на северо-восток. Она была чуть выше и шире двух других. Листья на ней не примирялись с тем, что лето подходит к концу и сохраняли насыщенный зелёный цвет. Крона слева от Азима смотрела слегка на северо-запад. Листья на ней уже примеряли медные цвета осени. Третья крона смотрела на юг и листья на ней изобиловали цветами — зелёными, медными и пурпурными. Лишь редкие листья поддавались ветру и падали вниз.
Поражённый величием и необыкновенной красотой этого дерева, Азим с разинутым ртом не опускал своего взгляда. Шея слегка затекла, но он не мог оторваться. Восхищение и благоговейный трепет овладели им. Азим почувствовал себя жалким муравьем у ног беззаботного трёхглавого чудища.
Как он мог не знать о таком дереве?
Снова почувствовав стыд за свое невежество, он опустил глаза. Вдруг он заметил, что один юноша, чуть старше него, прильнул к дереву и потянул руку, а затем и ногу вверх…
— «Не ужели он пытается залезть на дерево?» — удивился Азим.
Тот юноша подпрыгнул, но соскользнул с дерева. Однако он не оставил попыток. Кроме него, Азим заметил, что и другие люди пытались вскарабкаться на дерево. Среди них были и молодые, и взрослые. Одни увлажняли свои ладони плевками, другие подсаживали товарища, или подпрыгивали, чтобы ухватиться хоть за что-нибудь. Все их попытки заканчивались тем, что они либо вновь соскальзывали, либо срывали сухую грубую кору. Четверо смельчаков возомнили себя умными и взобрались друг другу на плечи, но, при попытке самого верхнего дотянутся до небольшого углубления, трое из них рухнули вниз и начали корчиться от боли.