Свежий ветер

LockNRoll

Нависая надо мной, он запустил одну руку мне между ног, одновременно открывая мой рот новым поцелуем и заглушая срывавшийся с каждым его движением с моих губ стон. Никто не знал мое тело так хорошо, как Кейден, и он отлично пользовался этим знанием. Я все еще пыталась расстегнуть гребаную пряжку его ремня, но мои пальцы дрожали, отказываясь повиноваться, и в какой-то момент мне пришлось вывернуться из его рук, ловя ртом воздух, потому что я оказалась слишком близка к краю, а мне так хотелось разделить это мгновение с ним. Наш следующий поцелуй был глубоким и неторопливым, и мне все же удалось справиться с его брюками. Мы устроились поудобнее, и наконец Кейден медленно вошел в меня, и теперь мой поцелуй заглушил его стон. Я сцепила ноги поверх его бедер, и мы начали двигаться вместе,

пока мои руки скользили по напряженным мышцам его спины, по его плечам, перебирали его волосы, прижимая его крепче. Наши движения были неспешными, но продуманными, позволяя нашим телам вновь привыкнуть друг к другу, напоминая, каково это – наслаждаться реальным актом, а не жить воспоминаниями.

Неожиданно Кейден подхватил меня за бедро и потянул вверх, отчего его проникновения стали глубже, и если бы не его поцелуй, мой вскрик удовольствия разнесся бы по всей квартире. Его движения были долгими, ритмичными, и каждое из них, казалось, заставляло мои нервные окончания светиться, как Цитадель в ночной цикл. Я почувствовала, что мой момент кульминации снова приближается, но мне не хотелось терять контроль сейчас – нам слишком много надо наверстать. Оттолкнув Кейдена, я умудрилась перевернуть нас, не разрывая контакта, и теперь он полулежал, откинувшись на подушки, а я сидела верхом на его бедрах. Он с силой вцепился пальцами в мои ягодицы, удерживая меня на месте, пока я раскачивалась на нем, но мне все же удалось податься вперед и поцеловать его, одной рукой обняв за шею, а другой - сжимая свою грудь, перекатывая сосок между кончиками пальцев. С каждым движением наше дыхание становилось все быстрее, все отрывистей, и я знала, что и Кейден так же близок к краю, как и я. И вдруг я почувствовала, что это происходит, но на этот раз не стала останавливаться. Ощущение нарастало, достигая каждого нервного окончания, каждого дюйма моей кожи, воздух наполнил мои легкие, и я больше не могла держаться. Оторвавшись от губ Кейдена, я вскрикнула в экстазе.

Я не чувствовала его оргазма, но, открыв глаза, обнаружила, что он откинул голову на подушки. Играющая на его губах обессиленная улыбка стоила каждого момента ожидания. Я расслабилась, прижавшись к нему и наслаждаясь ощущением его внутри себя, пока он старался перевести дух.

Когда гул в ушах стих, и кожа немного остыла, я переместилась так, что оказалась у Кейдена на руках, его объятия по-прежнему согревали, словно уютное одеяло. Он сдавленно хохотнул, безуспешно постаравшись скрыть это, и только в этот момент я осознала, что мы только что занимались сексом на диване, на котором совсем скоро будут сидеть наши друзья, напротив огромного окна, но мне было все равно. Я широко улыбнулась. Во всяком случае, на «Нормандии» мы вытворяли и не такое; кипящий в крови после очередной миссии адреналин пробуждал в нас поистине животные инстинкты, и только таким образом мне удавалось отвлечься от реалий войны.

Война осталась позади, но долгие месяцы вдали от Кейдена завели меня ничуть не хуже.

– Я скучал по тебе, - прошептал Кейден и, повернув голову, поцеловал меня в лоб. Он уже несколько раз повторил сегодня эти слова и, несомненно, знал об этом, но я не возражала. Никогда прежде никто не говорил мне этого – по крайней мере, не так, как он.

– Я скучала по тебе сильнее, - ответила я. Если два года, что я провела в лаборатории «Цербера» не считались воздержанием, то несколько недель, что он лежал в коме, уж точно не могли сойти за таковое.

Кейден прижался щекой к моим волосам и улыбнулся.

– Я люблю тебя, - произнес он, повышая ставки.

– Я люблю тебя сильнее, - не моргнув и глазом, отозвалась я, и он рассмеялся.

Наверняка это неправда. Еще год назад я была уверена, что неспособна любить кого-то, так откуда мне знать, что мои чувства к нему хоть отдаленно напоминают то, что он чувствовал ко мне? Моя любовь к Кейдену была похожа на пробуждение – я знала, что не всегда испытывала эти эмоции, но понятия не имела, когда – или как – все изменилось. Я не помнила, как было раньше, да и не хотела помнить. Зачем, если настоящее оказалось столь великолепным?

– Я говорю правду, - решила я уточнить

на всякий случай, бросая на него взгляд – Кейден смотрел на меня сверху вниз своими теплыми, слегка затуманенными глазами. Не уверена, для чего я говорила это ему – скорее, ради себя самой, нежели для него, раз уж он всегда был так во всем уверен. Эти слова стоили того, чтобы быть произнесенными вслух. – Я никогда прежде не говорила этого. И… и я до сих пор точно не представляю, что это означает, но одно я знаю наверняка – это правда. Точно так же я знала, что не хочу выигрывать войну, если бы в результате тебя не оказалось рядом, вот как сейчас. Просто… ты делаешь меня счастливой, а это вовсе не так уж легко. – «Ты открыл ту часть меня, о которой я и понятия не имела. Ты заставил меня почувствовать себя живой – впервые за многие годы. Ты вернул меня на Землю и показал, чего мне недоставало всю жизнь». – Каким-то образом ты сделал так, что я ощущаю себя… нормальной.

– Ты не нормальная, - возразил Кейден, целуя меня в переносицу. – Ты восхитительная.

Мне хотелось сказать ему что-то в ответ, что-то насчет того, как я до сих пор жду какого-то подвоха, что все еще не могу поверить, что Вселенная наконец-то сжалилась надо мной и послала его, чтобы наградить за мои заслуги, но слова не шли. Как обычно, я могла без труда выдать что-то о себе и своих проблемах, но не о нем, и я уже достаточно знала о взрослых отношениях, чтобы понимать – они должны являться партнерством, а не затянувшимся сеансом психотерапии. К счастью, от необходимости что-то говорить меня спас собственный желудок, выбравший именно этот момент, чтобы издать самый длинный и громкий звук, сигнализирующий о голоде. Не успела я порадоваться, что неловкий момент прошел, как желудок дал о себе знать еще раз, словно убеждаясь, что на его нужды точно обратили внимание.

Кейден одарил меня понимающим взглядом, и я лишь пожала плечами.

– Мой ланч был прерван пытающимися убить меня людьми. Ты должен был видеть это в новостях.

– Ты вообще сегодня ела? – спросил он строго. Я честно попыталась припомнить, и, очевидно, ответ слишком запаздывал, чтобы можно было соврать, потому что Кейден вздохнул, пересадил меня на диван и поднялся, надевая брюки. Наблюдая за тем, как перекатываются под кожей стальные мышцы его плеч и спины, когда он застегивал ремень, я закусила губу. В этот момент Кейден обернулся, заметил мой откровенно похотливый взгляд, направленный на его тело, и, вместо того, чтобы притвориться смущенным, намеренно двинул плечами, отчего мышцы вздулись буграми под его смуглой кожей. Я же старалась не смотреть на новый шрам на лбу у линии волос, старалась не думать о том, через что он прошел за последние несколько месяцев, просто чтобы оказаться здесь.

– Усердно тренируешься, да? – спросила я немного натянуто.

– Приятно осознавать, что оно того стоит, - ответил он гордо и двинулся прочь.

– Ты куда? – крикнула я вслед. Мой голод вовсе не означал, что я уже насытилась своим мужчиной.

– Готовить тебе обед, чтобы ты не отравилась алкоголем посреди вечеринки в честь твоего дня рождения, - донесся голос Кейдена с кухни вместе со звуками выдвигающихся ящиков.

Вздохнув, я откинулась на спинку.

– Там нет никакой еды, - сообщила я, чувствуя себя идиоткой из-за того, что не подумала об этом раньше.

– А вот и есть, - чертовски довольно возразил он. Привстав, я увидела, как он достает из холодильника продукты, которые я точно не покупала.

– Ты ходил за покупками, - произнесла я, надеясь, что неожиданно обвинительный тон моего голоса окажется смягчен картиной обнаженной меня на диване.

– Ну, я же знал, что ты этого не сделаешь, - просто ответил Кейден, бросив мне самодовольный взгляд – тот же самый, что и на парковке, когда сумел решить проблему дипломатически вместо того, чтобы позволить мне взломать дверь. Я не понимала, как что-то одновременно может так раздражать и вызывать умиление. Наверняка все дело в любви. Я подумывала предложить свою помощь, учитывая, что с самого утра он только и делал, что защищал меня от смерти, но потом вспомнила, что это мой день рождения, да и потом, на кухне от меня больше проблем, чем пользы.