Свежий ветер

LockNRoll

«Если ты погибнешь, - сказал он, - миссия обречена, и все те, кто рассчитывает на тебя, тоже. Я – один из этих людей. Не глупи, Шепард. Дело не только в тебе, пора бы уже это осознать».

Эти слова… потрясли меня сильнее, чем должны были. Я вдруг поняла, что возвращаюсь к старым привычкам. Когда-то я являлась свирепой коммандос, которая плохо ладила с другими и не желала тратить свое время на дилетантов. «Нормандия» изменила меня, заставила беспокоиться о том, что я делала, вместо того, чтобы просто оставаться в живых до следующего выброса адреналина. И я знала, что только это помогло мне одолеть Сарена – моя уверенность в том, что я могла положиться на окружавших

меня людей, в том, что, работая с ними, я становилась сильнее не вопреки нашим различиям, а благодаря им. В тот момент, когда, вдавив в пол педаль газа и направив «Мако» к ретранслятору, я оглянулась на Кейдена и Гарруса и поняла, что они готовы были пойти за мной на край света – это осознание дало мне силы, необходимые, чтобы продолжать.

Кейден ушел, я потеряла его. Но Гаррус все еще был рядом. И остальные… черт, они все довольно быстро становились незаменимыми.

У нас может получиться, у нас действительно может получиться! Эта мысль наполняла меня странным ликованием. Я смогу победить коллекционеров, украсть корабль и использовать церберовские активы и свою великолепную команду, чтобы остановить Жнецов. Если все пойдет по плану, они даже не понадобятся нам.

Я вышла из душа со знакомой ухмылкой на губах, появлявшейся на моем лице всякий раз, когда я ощущала себя неуязвимой. Завтра нам предстояла еще одна операция на Иллиуме – мы должны были найти юстицара Самару, но пока…

На моем столе мигал огонек. Натягивая длинную футболку, я подошла ближе и обнаружила, что это маленький коммуникатор, который Лиара, обняв меня, вложила в мою ладонь не далее, как вчера. Она сказала, что перешлет мне всю найденную ею информацию касательно моих целей, но я не думала, что это произойдет так скоро. Я подключила устройство к консоли и принялась наблюдать, как оно запустило виртуальную машину с непреодолимой системой безопасности, отгораживаясь от всех церберовских шпионов, а затем на экране появился перечень входящих сообщений. Однако стоило мне открыть новое, я поняла, что оно вовсе не от Лиары. Пропустив содержание, я глянула в конец письма – Кейден – и почувствовала, как желудок сжался в тревоге. Казалось, мое собственное тело не слушалось меня, и, опустившись на стул, я вернулась к началу сообщения и принялась читать.

«Шепард».

В последние недели до моей гибели он называл меня так только в присутствии других. Так мы четко разграничивали время, когда находились наедине, и время, когда я была коммандером. И вправду, многое изменилось за прошедшие два года.

«Я сожалею о том, чем обернулась наша встреча на Горизонте. Я провел два года с момента крушения «Нормандии», пытаясь наладить свою жизнь, и наконец-то мне стало это удаваться. Без тебя было так трудно. Много времени у меня ушло на то, чтобы просто смириться с тем, что тебя больше нет, и еще больше на то, чтобы начать жить дальше».

Начавшее зарождаться в душе сострадание к нему вдруг обернулось раздражением. Это у него ушло много времени? Это ему было трудно? Да он хотя бы понимал, что я провела эти два гребаных года мертвой в церберовской лаборатории? Как бы трудно ему ни было двинуться дальше, я была чертовски уверена, что куда тяжелее было очнуться в будущем и обнаружить, что жизнь все это время шла своим чередом. С трудом сглотнув, я глубоко вздохнула и стала читать дальше.

«Когда до меня стали доходить слухи о том, что ты жива, я решил, что это дурацкая шутка – что-то наподобие тех ВИ. «Цербер» далеко не первый, кто использовал твое лицо и голос в своих целях, и я думал, что другого объяснения нет и быть не может, ведь люди не возвращаются из мертвых. Но стоило

мне увидеть тебя на Горизонте, как я понял, что это и вправду ты. Я наблюдал за тобой с помощью видеокамер - никто не может сражаться так, как ты. Хотя бы это они оставили нетронутым. Но я никак не мог поверить, что ты работаешь с «Цербером», не мог поверить, что только ради этого ты вернулась с того света. Я не в силах был принять факт твоего сотрудничества с врагом, и даже сейчас от этой мысли все внутри меня начинает закипать».

Ладони сжались в кулаки. Я почти понимала Кейдена, но не желала его жалеть; напротив, я хотела злиться на него за то, что он бросил меня. Он считал, что тяжело жить, не будучи уверенным в том, что «Цербер» меня не контролирует? Что ж, ему следовало бы попробовать пожить под их постоянным наблюдением, сомневаясь в каждом их слове, не зная, что из сказанного ими - правда, а что – тщательно продуманная ложь, призванная получить над ним полный контроль. Ему следовало бы пожить в постоянном страхе, что в его мозг встроен чип, принимающий за него решения без его ведома.

Он думал, что я иду по пути Сарена? Я должна была сказать ему, что понимаю, почему Сарен в конце концов сломался. Передо мной лежал ярко-освещенный путь к «Церберу» и его идеологии, предлагающий мне жизнь без бюрократии и правил, место символа человечества, примера лучшего из лучших – все то, о чем я всегда мечтала. Признание, восхваление, уверенность в том, что я делаю нечто выдающееся с помощью своих умений. Все это было очень соблазнительно. Но я не возьму этого, я снова сумею завоевать себе место в этом мире, как делала уже не раз. Может, это окажется чем-то, что никто не ожидал от меня – во всяком случае, точно не тем, что ожидает Призрак – но Кейден должен был знать. Должен был знать меня лучше.

«Многое изменилось за эти два года. Мне известно, кто я – солдат Альянса, всегда им буду. Но я не знаю, кто ты. Мне хочется верить, что это и вправду ты, женщина, которую я когда-то знал на борту «Нормандии»; правда, хочется. Если это действительно ты, то я уверен, что ты найдешь способ остановить атаки коллекционеров – так же, как сделала это на Горизонте, и при этом не позволишь «Церберу» запудрить себе мозги. Тебе известно, что я думаю о них, а также то, что пока ты с ними, а я с Альянсом, не в моих силах помочь тебе. Но ты лучше них, сильнее. Ты справишься – как всегда. Просто будь осторожна, я прошу тебя».

Я почувствовала, как мой рот приоткрылся, а выражение лица смягчилось. Мне казалось, я слышу, как он произносит эти слова с ноткой надежды; гнев исчез из его взгляда, и теперь его глаза молча умоляют меня вернуться, вернуться такой, какой я когда-то была, и развеять его тревоги. Если бы я только могла.

«Я хочу снова увидеть тебя, Джена. Лично. Не знаю, когда или как – может быть, когда все немного утрясется, и ты не будешь больше работать с ними. А до тех пор знай – ты все еще небезразлична мне, и это никогда не изменится.

Будь осторожна.

Кейден».

Резко отключив консоль, я подтянула колени к груди, будто бы это письмо являлось угрозой, будто кто-то насмехался надо мной за мою идиотскую реакцию. В носу защипало, и, стиснув зубы, я подавила нахлынувшую волну эмоций, вызванных этим гребаным сообщением. После нашей встречи на Горизонте я так старалась запрятать мысли о нем как можно глубже, но он снова с легкостью нашел дорогу в мой разум. Осознание того, как много места он занимал в моем сердце, было унизительным. То, как сильно я скучала по нему, было унизительно. Закрыв глаза, я почувствовала непрошеную влагу на ресницах и со злостью вытерла слезы рукавом.