Свободные размышления. Воспоминания, статьи
Шрифт:
Как пришел Некрасов к такому сочетанию противоречий? Почему он отказался следовать тому, что в свое время сказал Пушкин, выразив романтическое представление о поэзии, которая возвышается над противоречиями существенности:
Служенье муз не терпит суеты,Прекрасное должно быть величаво.Не было гармонии ни в жизни, ни в стихах Некрасова, как не было гармонии между поэзией его современника Фета и его жизнью, но Фет отгородил для поэзии особый круг чувств и впечатлений, куда прозе жизни доступа не было.
В 1852 году в стихах о Гоголе, только что умершем, Некрасов определил то, что ему казалось необходимым и неизбежным сочетанием противоречивых
Он восхищался в этих стихах не Гоголем – автором «Выбранных мест из переписки с друзьями», а Гоголем-сатириком, беспощадным обличителем мерзости и пошлости русской жизни. У него он нашел то противоречивое сочетание любви и злобы (в данном стихотворении злоба представлена синонимом), какое ощущал в себе:
Со всех сторон его клянутИ, только труп его увидя,Как много сделал он, поймут,И как любил он – ненавидя!И, может быть, еще более откровенно об этом сказано и потому осталось в черновике в варианте к стихотворению «Праздник жизни – молодые годы»:
Та любовь, что умножает муки,Над чужим страданьем слезы льет,Вырывает ненависти звукиИ венцы железные кует.Такое автообъяснение поможет нам понять столь частое у Некрасова применение понятия злоба. Некрасов не употребляет, подобно Тютчеву, это понятие как всеобщую характеристику мироздания:
Люблю сей божий гнев! Люблю сие, незримоВо всем разлитое, таинственное зло… 371У Некрасова злоба почти всегда социально объяснима. Так, в стихотворении «Я за то глубоко презираю себя…» очень многозначительна концовка:
371
Чуковский К. Мастерство Некрасова. С. 320.
Оба эти понятия – и злоба, и нож – даны не в своем конкретном, предметном значении. Оба понятия приобретают символическое значение. Злоба ведь заключает в себе любовь, желание любить:
Что любить я хочу… что люблю я весь мир,А брожу дикарем, бесприютен и сир.И нож здесь не является орудием предполагаемого убийства, ведь им не убьешь «весь мир», нож здесь предметное выражение крайнего, страстного отчаяния и неуверенности в себе, в своих силах.
Как пример некрасовского понимания любви и злобы К.И. Чуковский приводит стихотворение Михайлова:
Ты умолк, но нам из гробаСкорбный лик твой говорит:«Что ж молчит в вас, братья, злоба,Что ж любовьСам же Некрасов позволял себе свободное обращение с понятием злобы, оно у него превращается в демоническую силу, приобретает общее, безмерное значение:
Вихорь злобы и бешенства носитсяНад тобою, страна безответная.(«Смолкли честные, доблестно павшие…»)Такая символизация понятия злоба сделала возможным истолкование этого стихотворения как отклика на гибель Парижской коммуны, и через несколько лет оно было переадресовано самим поэтом участникам «процесса пятидесяти» (1877).
В литературе, посвященной теме «Некрасов и Блок», есть странное упущение. Так, Скатов 372 не обратил внимание на явно «некрасовскую» по происхождению злобу у Блока в «Двенадцати»:
Черное, черное небо.Злоба, грустная злобаКипит в груди…Черная злоба, святая злоба.У Блока, как мы видим, отведено этой теме целое четверостишие, а самому понятию придан эпитет «святая» – эпитет для Блока, при всем его антиклерикализме, первостепенной важности.
372
Скатов Н.Н. Некрасов в поэтическом мире Александра Блока // Некрасов. Современники и продолжатели. М., 1986. С. 234 – 293.
Во всяком случае, у Некрасова «злоба» никогда не теряла своего социального смысла, своей роли в жизненной борьбе поэта.
Достоевский и просвещение
Идеологи и писатели русского Просвещения XVIII века представляли положение человека в современном им обществе как одно из двух состояний: тирана или жертвы. Державин в одной из своих од так сказал о человеке, который понимает всю силу и неизменность этого противопоставления:
Он ведает: доколе страстиВолнуются в людских сердцах,Нет вольности, нет равной частиЦарю в венце, рабу в цепях;Несет свое всяк в свете бремя,Других всяк жертва и тиран 373 .Эту же мысль Достоевский мог встретить у очень им любимого Фонвизина в «Рассуждении о непременных законах», опубликованном в 1861 году Герценом. Имея в виду Россию, Фонвизин писал: «Государство, где люди составляют собственность людей, где человек одного состояния имеет право быть вместе истцом и судьей над человеком другого состояния, где каждый, следственно, может быть завсегда или тиран, или жертва» 374 .
373
Державин Г.Р. Стихотворения / Под ред. Г.А. Гуковского. Л., 1933. С. 149.
374
Фонвизин Д.И. Собрание сочинений: В 2 т. М.; Л. 1952. Т. II. С. 265.