Сводные
Шрифт:
Юля закусила губу, чтобы удержать рвавшиеся наружу резкие слова. Такие перепалки случались с ними довольно часто, поэтому она знала, что сейчас с ним разговаривать бессмысленно. Он не поймет, не услышит её доводов. А может и услышит, но проигнорирует, ведь Сергей Метельский не слушал никого, кроме себя и своего шефа.
Губы девушки дрогнули от грустной улыбки, в отчаянной попытке сдержать заполняющие глаза слезы.
Вместо дальнейших разговоров, она подхватила края своего платья и одним махом стянула его через голову, оставаясь перед мужем в одном белье. Забравшись на кухонный стол и отклонившись назад на руки, она широко раздвинула ноги, чтобы не осталось сомнений, к чему все это шоу.
— Давай, раз ты все решил и не оставил мне выбора, — безразлично выплюнула она, уверенно глядя в его глаза. — Ему нужен наследник, тебе нужен наследник. Вперед! Кто я такая, чтобы мешать вашим грандиозным планам?
Мужчина замер не в силах отвести взгляда от мягких изгибов и белоснежной кожи. Она сама не осознавала, по какому тонкому льду сейчас пробегала, проверяя на прочность его выдержку. Слишком давно он не видел её полуобнаженной в такой близости. От желания его собственное тело свело судорогой и мужчине пришлось до боли сжать кулаки, чтобы заставить собственные конечности не тянуться к столь желанной особе. Он вновь и вновь впивался взглядом в красивую полную грудь в окружении черного атласного белья без кружев. Она не любила кружева за помпезность и излишнюю пошлость, как однажды сама ему сказала, но, разрази его гром на месте, если она не была самым сексуальным и умопомрачительным существом, что он видел в своей жизни. Глупая, она никогда не понимала, что делала с ним. Как влияла на него, задевая словами и действиями главные струны его души. Вот и сейчас, один вид её тела заставил все мысли ускользнуть из его головы. Он не видел ничего, кроме неё. Крошечные ступни, изящные ноги, раздвинутые широко. Его взгляд скользнул к тонкой талии, пупку, где все еще оставался след от пирсинга, который она сделала еще в четырнадцать, но уже более шести лет не носила серьгу. Синие глаза мужчины жадно поглощали её кожу сантиметр за сантиметром, пока в голове клубком струилось одно желание: сорваться с места и взять то, что так отчаянно предлагают. То, чего он уже давно хотел сильнее всего на свете и не мог получить. Глаза скользили к груди, несомненно, главному достоинству её тела, которой она так стеснялась раньше. Он мог долго и во всех пошлых подробностях рассказывать ей, сколько грязных и будоражащих мыслей у него было за всю его жизнь об этой части её тела, но знал, что она не поймет. Не так он её воспитывал, чтобы позволять слушать о себе пошлости. Он уже почти сделал шаг, когда взгляд упал на бледное лицо. Его словно поразило разрядом тока. Некогда теплые зеленые глаза смотрели на него с такой болью и ненавистью, что он едва не захлебнулся от горечи, что от них исходила.
Сергей, до этого не отводивший от неё напряженного взгляда, резко развернулся к девушке спиной. Осознав, что если сейчас же не покинет этот дом, пожалеет о последствиях, мужчина схватил со спинки стула черный пиджак, со стола — ключи от машины, и быстро вышел на улицу. Только оказавшись в тесноте салона своего внедорожника, отъехав на значительное расстояние от особняка, он позволил гневному рыку сорваться с его губ. Не в силах справиться с собой, Сергей резко остановил авто на середине дороги и выскочил на улицу, надеясь, что холодный декабрьский воздух успокоит и отрезвит его нервы. Но не помогла даже сигарета, которую он подпалил дрожащими от гнева руками. Мужчина несколько раз глубоко затянулся, позволяя дыму полностью завладеть легкими, но руки все равно нещадно тряслись.
Перед его глазами вновь и вновь представлялась картинка Юльки в черном белье, сидящей на краю стола. Так давно он не видел этих мягких изгибов, не наблюдал за плавными движениями её полуобнаженных бедер, когда она двигалась. Он должен был покинуть дом, иначе, в следующий же момент, просто наплевал бы на все свои обещания и просто взял бы её на чертовом столе собственной кухни. Остановил только её взгляд, поскольку понял, что не простила бы никогда, если бы сорвался. А он бы не вынес, если бы потерял её. Только не её. Весь мир готов к черту послать, собственную жизнь заложить, лишь бы с ней все в порядке было. Лишь бы в безопасности она была.
Сергей был возбужден так, что буквально дрожал от напряжения. Едва сдерживался, чтобы не сесть в автомобиль и не рвануть назад. К ней. Попытаться объяснить все. Она же умная, должна была понять. Так надоело в неведенье её держать… Словно собственную душу на двое разрывал каждый раз, как врать ей приходилось.
От злости на самого себя, из его рта снова сорвался тот странный звук: смесь рычания и отчаянного крика, когда он развернулся и, что было сил, ударил носком дорогих итальянских туфель по колесу машины. Потом ударил ещё раз. И ещё раз. Бил и рычал до тех пор, пока не удостоверился, что пришел в себя достаточно, чтобы руки перестали трястись, словно у наркомана.
Действуя рефлекторно, мужчина вытянул из кармана рубашки мобильный телефон и нашел в списке контактов хорошо знакомый номер. Лера ответила после третьего гудка.
— Метеля? — её сонный неуверенный голос донесся до него сквозь динамики. — Что случилось?
— Я приеду через десять минут, — заявил Сергей и, не ожидая её ответа, отключился.
Обессиленный от эмоций, мужчина поднял голову, всматриваясь в звездное небо зимней ночи. Отыскал глазами самую яркую и мысленно произнес про себя данное звезде обещание — детская привычка, которую он не мог выкорчевать из своего яства.
— Я не знаю, что мне делать, — прошептал он в небо, следя взглядом за звездой так, словно ждал от неё ответа. — Она не понимает, по какому тонкому краю мы оба ходим.
Простояв неподвижно несколько минут, но так и не получив от неба ответа, мужчина молча сел в свой автомобиль и продолжил путь по направлению в город. К той, у которой собирался потребовать то, что не посмел взять у собственной жены.
Юля уже несколько часов молчаливо сидела на подокойнике в темноте своей комнаты, глядя на заснеженную подъездную дорожку к их дому. Она бы не призналась никому, что ждала его возвращения. Понимала, что перегнула палку, но иначе не смогла. Испугалась. И понимала же, куда он поехал, но все равно ждала его возвращения, ненавидя саму себя за эту слабость.
Неудивительно, что она вздрогнула, когда в тишине пустого особняка раздался сигнал её мобильного. Обычно она получала довольно мало звонков и никто обычно не звонил ей ночью. Она уже было подумала, что это Олег и не стоит отвечать, как она узнала входящий номер, который не был сохранен в памяти её телефона.
— Что случилось? — взволнованно поинтересовалась она вместо приветствия. — Ты почему звонишь среди ночи?
В трубке раздался шорох, словно собеседник спешил и ему неудобно было удерживать телефон.
— Нужна твоя помощь, — проговорил хорошо знакомый мужской голос.
Глава 24
— Макс? — удивленно поинтерсовался Метельский, поднимая трубку. — Что случилось, что ты звонишь в такую рань?
Необъяснимое чувство тревоги прошло через все его тело, заставляя напрячься. Взгляд быстро скользнул по дорого обставленной комнате в поиске рубашки, которую вчера буквально сорвала с него Лера, как только он оказался у неё среди ночи. Эту квартиру он купил ей несколько лет назад в качестве подарка и своеобразного извинения за то, что не может предложить ничего, кроме статуса любовницы. Подарок девушка приняла и вскоре эта двухкомнатная квартира в центре столицы стала местом их встреч. Обычно он заезжал на несколько часов и никогда, до сегодняшнего дня, не оставался ночевать. Пусть с Юлей у них и не было интимных отношений, но он достаточно уважал свою жену, чтобы не допускать подобного. Он и сегодня не планировал оставаться, но банально уснул.
— Серега, я что-то разболелся, — прохрипел в трубку Горем и тут же зашелся приступом мокрого кашля.
Вышедшая из душа Лера замерла в проходе, наблюдая за взволнованным выражением лица мужчины. Обычно он никогда не показывал свои эмоции так открыто.
— У тебя такой кашель, что ты легкие готов выплюнуть, — заметил Метеля, кивнув Лере, что все в порядке и ей не о чем волноваться. — Из квартиры не выходи, я к тебе врача пришлю в ближайшие пару часов.
— Юле Сановне паклон, — попросил передать друг. — Сам не хочу ей звонить, чтоб не волновать зря. И скажи, что мне жаль, но наше свидание придется перенести. Но как только я встану на ноги…