Сводные
Шрифт:
— Это не свидание, а сопровождение её в театр, — не сдержавшись, рыкнул Метеля, кладя трубку.
Его выводили из себя их участившиеся совместные походы. И понимал же головой, что Макс просто выполняет свои обязанности, охраняя и сопровождая Юлю, но внутри змеей крутилась ревность. Их долгие обсуждения просмотренных фильмов, спектаклей, споры насчет направлений живописи после совместно посещенный галерей. Они даже начали смотреть какой-то сериал и теперь каждую среду Макс задерживался до позднего вечера в их особняке, чтобы не пропустить выхода новой серии. И если бы все было просто, но нет. Они сделали из этого целый обряд с неприменным заказом пиццы и разной другой гадости из фаст-фуда.
Метеля бы никогда в жизни не признался, что отдал бы свою левую руку, чтобы в один из таких вечеров поменяться с Горемом местами. Просто сидеть рядом с ней на диване, смотреть как она уплетает пиццу, неотрывно глядя в плазменный экран и комментируя все происходящее. Как вздрагивает и закрывает глаза в самые страшные моменты. Чтобы не просто слышать из своего кабинета звук её смеха, но и видеть, как она смеется.
— Позавтрыкаешь? — промурлыкала Лера, обнимая Сережу сзади.
Он как раз застегивал запонки на рубашке, когда почувствовал, как она прильнула к его спине всем своим гибким обнаженным телом. От неё пахло мускусным гелем для душа, а в его голове против воли проскочила мысль, что каким бы дорогим не был этот аромат, он ни за что не сравнится с запахом лесных ягод, которым пахнет Юля, выходя из душа.
Тонкие теплые пальцы скользнули вниз по его животу, лаская и возбуждая. Намеренья Леры были предельны понятны, поэтому он и поспешил перехватить её руки.
— Кофе, — ответил он на вопрос, что она задала. — Мне пора уезжать. Я и так задержался.
Недовольно вздохнув, девушка подхватила со спинки кресла свой шеклковый халат и пошла на кухню, призывно виляя задницей. Чертовка, что уж говорить. Лера знала что он любил, как, где и когда. Она настолько хорошо успела изучить его вкусы, что могла предугадывать желания. Они могли поговорить обо всем. С ней он мог поделиться всеми зацепками, что находил на Ковальского и Сокола, поскольку знал, что она не просто выслушает, но и постарается помочь. Она бы могла отличной женой, компаньеном и другом… Но она не была Юлей.
— Завтра утром приезжает моя мама, — раздался её голос с другой части квартиры. — Не хочешь с нами поужинать?
Сережа ухмыльнулся, качая головой. Пусть Лера и знала, что он никогда не оставит Юлю, но никто не мешал ей пытаться.
— И в качестве кого ты меня представишь? — подразнил её Сережа, садясь за барную стойку и принимая из её рук кружку ароматного эспрессо. — В качестве начальника? Любовника? Друга?
Лера недовольно нахмурила носик, ставя в кофемашину пустую кружку для себя.
— В качестве близкого друга, — наконец ответила она, присаживаясь за стойку напротив него. — А что? Разве это не так? Ты содержишь меня, спишь со мной, решаешь все мои проблемы. У нас отношения, основанные на покровительстве, сексе и дружбе.
— В простонародье есть определенное слово, которое бы охарактеризовало меня в наших отношениях, но боюсь твоя мама не привыкла к подобным выражениям, — пошутил Метельский, делая большой глоток горьковатого кофе и немного скривился. — Поменяй кофе, этот пережаренный.
— Фу, как грубо, — показала язык Лера, на первую часть его высказывания. — Не нравится мой кофе, купи другой. Сам.
И снова её психологические уловки. Это стало определенной игрой между ними двумя: она раставляла ловушки, а он очень старался в них не попасть.
— Ну уж нет, это твой дом, а я здесь просто гость, — поднял ладони перед собой Метеля. — Все, я побежал.
Дорога домой обычно занимала не больше часа, но сегодня спешить не хотелось. Мысли то и дело возвращались к Юле и их вчерашней ссоре. Он знал, что перегнул палку, но скопившиееся напряжение и ревность просто прорвали его обычную сдержанность. Его абсолютно не устраивало то, во что превратилась их семья, но он не знал, как все исправить. Никогда бы не смог подумать, что будет так несчастлив в браке с ней. А ведь так мечтал об этом пол своей жизни. Просто быть с ней рядом, заботиться, оберегать. На практике же ничего не клеилось. Это была как игра в одни ворота и без вратаря — он словно пытался только для себя.
Он не мог представить, что они превратятся в одну из тех семей, где каждый из супругов живет своей жизнью и спит в отдельной спальне. Его всю ночь не было дома, а она этого, наверное, даже не заметила… Знала ли она, что в его жизни есть другая женщина? Скорее всего догадывалась, хоть Сергей и пытался максимально её от этого ограждать. Но, черт возьми, он же был простым мужчиной. Никто не в состоянии выдержать целибат длиной в четыре года, она должна была это понимать. Да и давно прошли те дни, когда его съедало угрызение совести за измены. Он привык к такой жизни, смирился с ней. Но предоставь ему сейчас выбор поступить иначе, отыграть все назад и расстаться с ней, он бы не стал ничего менять.
Сережа продумал целую речь, которую планировал высказать ей при встрече, но слова замерли на его языке, когда он увидел её в гостиной. Что-то было не так. Молчаливая, грустная, замкнутая. Она словно вернулась на несколько лет назад, в те темные дни, когда депрессия была сильнее неё. Холодный пот прошиб мужчину, когда он понял, что мог сам стать причиной её состояния. За последний год она так продвинулась вперед в своем лечении, что так легко было забыть, каким хрупким было её эмоциальное состояние. Ведь и полутора лет не прошло, как окончательно ушли приступы паники, скачки настроения, депрессивные состояния. Сейчас она снова вернула себе саму себя и больше всего в мире Сережа боялся все испортить.
Он медленно подошел и сел на корточки перед ней, рассматривая её лицо. Заметил темные круги под глазами, искусаные губы, затравленный, задумчивый взгляд. Внутри него все опустело при виде её в таком состоянии. Пришла злость на себя, что снова не сумел уберечь, сам причинил боль. Он терзал себя этим самоедством долгие годы её лечения, погружаясь все глубже в самобичевании.
— Кроха? — прошептал он, когда понял, что она так ушла в свои мысли, что даже не заметила, как он пришел.
Юля дернулась и сфокусировала взгляд на нем, нахмурившись, словно сама удивилась тому, что не заметила его прихода.
— Вернулся, — прошептала она.
И не было ничего в этом слове. Ни укора, ни облегчения. Просто сухая констатация факта, что лишь болезнее отозвалась в сердце Сережи. А чего он ожидал? Что она сорвется и побежит к нему в обьятья? Устроит сцену ревности? Наверное, подсознательно он все же надеялся, хоть и отказывался в этом признаваться даже самому себе.
— Были дела, — пожал плечами он. — Нужно было успокоиться.
Юля кивнула, не говоря больше ничего, но глядя в его глаза. А потом подняла ладонь и поправила его волосы в таком знакомом, но давно позабытом жесте. Не сумев сдержаться, Сережа прикрыл глаза, наслаждаясь такой простой лаской. Он буквально дрожал под её руками. Что бы не вытворяла с ним Лера, он никогда не чувствовал себя с ней так, как с Юлей.