Сводные
Шрифт:
— Это не свидание, а сопровождение её в театр, — не сдержавшись, рыкнул Метеля, кладя трубку.
Его выводили из себя их участившиеся совместные походы. И понимал же головой, что Макс просто выполняет свои обязанности, охраняя и сопровождая Юлю, но внутри змеей крутилась ревность. Их долгие обсуждения просмотренных фильмов, спектаклей, споры насчет направлений живописи после совместно посещенный галерей. Они даже начали смотреть какой-то сериал и теперь каждую среду Макс задерживался до позднего вечера в их особняке, чтобы не пропустить выхода новой серии. И если бы все было просто, но нет. Они сделали из этого целый обряд с неприменным заказом
Метеля бы никогда в жизни не признался, что отдал бы свою левую руку, чтобы в один из таких вечеров поменяться с Горемом местами. Просто сидеть рядом с ней на диване, смотреть как она уплетает пиццу, неотрывно глядя в плазменный экран и комментируя все происходящее. Как вздрагивает и закрывает глаза в самые страшные моменты. Чтобы не просто слышать из своего кабинета звук её смеха, но и видеть, как она смеется.
— Позавтрыкаешь? — промурлыкала Лера, обнимая Сережу сзади.
Он как раз застегивал запонки на рубашке, когда почувствовал, как она прильнула к его спине всем своим гибким обнаженным телом. От неё пахло мускусным гелем для душа, а в его голове против воли проскочила мысль, что каким бы дорогим не был этот аромат, он ни за что не сравнится с запахом лесных ягод, которым пахнет Юля, выходя из душа.
Тонкие теплые пальцы скользнули вниз по его животу, лаская и возбуждая. Намеренья Леры были предельны понятны, поэтому он и поспешил перехватить её руки.
— Кофе, — ответил он на вопрос, что она задала. — Мне пора уезжать. Я и так задержался.
Недовольно вздохнув, девушка подхватила со спинки кресла свой шеклковый халат и пошла на кухню, призывно виляя задницей. Чертовка, что уж говорить. Лера знала что он любил, как, где и когда. Она настолько хорошо успела изучить его вкусы, что могла предугадывать желания. Они могли поговорить обо всем. С ней он мог поделиться всеми зацепками, что находил на Ковальского и Сокола, поскольку знал, что она не просто выслушает, но и постарается помочь. Она бы могла отличной женой, компаньеном и другом… Но она не была Юлей.
— Завтра утром приезжает моя мама, — раздался её голос с другой части квартиры. — Не хочешь с нами поужинать?
Сережа ухмыльнулся, качая головой. Пусть Лера и знала, что он никогда не оставит Юлю, но никто не мешал ей пытаться.
— И в качестве кого ты меня представишь? — подразнил её Сережа, садясь за барную стойку и принимая из её рук кружку ароматного эспрессо. — В качестве начальника? Любовника? Друга?
Лера недовольно нахмурила носик, ставя в кофемашину пустую кружку для себя.
— В качестве близкого друга, — наконец ответила она, присаживаясь за стойку напротив него. — А что? Разве это не так? Ты содержишь меня, спишь со мной, решаешь все мои проблемы. У нас отношения, основанные на покровительстве, сексе и дружбе.
— В простонародье есть определенное слово, которое бы охарактеризовало меня в наших отношениях, но боюсь твоя мама не привыкла к подобным выражениям, — пошутил Метельский, делая большой глоток горьковатого кофе и немного скривился. — Поменяй кофе, этот пережаренный.
— Фу, как грубо, — показала язык Лера, на первую часть его высказывания. — Не нравится мой кофе, купи другой. Сам.
И снова её психологические уловки. Это стало определенной игрой между ними двумя: она раставляла ловушки, а он очень старался в них не попасть.
— Ну уж нет, это твой дом, а я здесь просто гость, — поднял ладони перед собой Метеля. — Все, я побежал.
Дорога домой
Он не мог представить, что они превратятся в одну из тех семей, где каждый из супругов живет своей жизнью и спит в отдельной спальне. Его всю ночь не было дома, а она этого, наверное, даже не заметила… Знала ли она, что в его жизни есть другая женщина? Скорее всего догадывалась, хоть Сергей и пытался максимально её от этого ограждать. Но, черт возьми, он же был простым мужчиной. Никто не в состоянии выдержать целибат длиной в четыре года, она должна была это понимать. Да и давно прошли те дни, когда его съедало угрызение совести за измены. Он привык к такой жизни, смирился с ней. Но предоставь ему сейчас выбор поступить иначе, отыграть все назад и расстаться с ней, он бы не стал ничего менять.
Сережа продумал целую речь, которую планировал высказать ей при встрече, но слова замерли на его языке, когда он увидел её в гостиной. Что-то было не так. Молчаливая, грустная, замкнутая. Она словно вернулась на несколько лет назад, в те темные дни, когда депрессия была сильнее неё. Холодный пот прошиб мужчину, когда он понял, что мог сам стать причиной её состояния. За последний год она так продвинулась вперед в своем лечении, что так легко было забыть, каким хрупким было её эмоциальное состояние. Ведь и полутора лет не прошло, как окончательно ушли приступы паники, скачки настроения, депрессивные состояния. Сейчас она снова вернула себе саму себя и больше всего в мире Сережа боялся все испортить.
Он медленно подошел и сел на корточки перед ней, рассматривая её лицо. Заметил темные круги под глазами, искусаные губы, затравленный, задумчивый взгляд. Внутри него все опустело при виде её в таком состоянии. Пришла злость на себя, что снова не сумел уберечь, сам причинил боль. Он терзал себя этим самоедством долгие годы её лечения, погружаясь все глубже в самобичевании.
— Кроха? — прошептал он, когда понял, что она так ушла в свои мысли, что даже не заметила, как он пришел.
Юля дернулась и сфокусировала взгляд на нем, нахмурившись, словно сама удивилась тому, что не заметила его прихода.
— Вернулся, — прошептала она.
И не было ничего в этом слове. Ни укора, ни облегчения. Просто сухая констатация факта, что лишь болезнее отозвалась в сердце Сережи. А чего он ожидал? Что она сорвется и побежит к нему в обьятья? Устроит сцену ревности? Наверное, подсознательно он все же надеялся, хоть и отказывался в этом признаваться даже самому себе.
— Были дела, — пожал плечами он. — Нужно было успокоиться.
Юля кивнула, не говоря больше ничего, но глядя в его глаза. А потом подняла ладонь и поправила его волосы в таком знакомом, но давно позабытом жесте. Не сумев сдержаться, Сережа прикрыл глаза, наслаждаясь такой простой лаской. Он буквально дрожал под её руками. Что бы не вытворяла с ним Лера, он никогда не чувствовал себя с ней так, как с Юлей.