Святой и грешница
Шрифт:
Картинки и голоса расплылись. «Он был прав», — подумала Элизабет, прежде чем окунуться в новый сон.
Глава 16
Папский легат спокойно спал. Проснувшись на рассвете, Элизабет оделась и встревоженно ходила туда-сюда по комнате. Что ей делать? Она уже свободна? Девушка решила улизнуть. Легат хотел провести с ней ночь, и она это сделала, точно заработав два недостающих шиллинга. Но возникла новая проблема: как забрать свои деньги? Папский легат не должен сам оплачивать подарок. В доме ли писарь? И если да, то где?
Элизабет открыла дверь и выглянула в коридор. Никого не было ни видно, ни слышно. Она еще раз взглянула на кровать, где легат, вздохнув, перевернулся на другой бок, и выскользнула из комнаты, тихо закрыв за собой дверь, в широкий светлый коридор. Большие окна выходили на улицу. Зимой их определенно закрывали пергаментом и завешивали толстой тканью, но летом дневной свет свободно попадал внутрь, освещая роскошный настенный ковер на противоположной стороне. Элизабет прошмыгнула до лестницы, по которой ее привели сюда, и, спустившись, робко остановилась. Справа была дверь в холл. Она наверняка была не заперта, но Элизабет не хотела даже думать о том, как встретит ее мадам, если она вернется без двух шиллингов. А может, она договорилась получить деньги каким-то другим способом? Как глупо с ее стороны, что она не спросила об этом мадам перед уходом! Придется рискнуть. Элизабет не знала, куда ее приведет коридор с левой стороны. Она открыла несколько дверей в комнаты со столами, кушетками и секретерами, но не встретила ни одного человека. Коридор упирался в трапезную, где был накрыт стол для обильного завтрака, но две тарелки уже были использованы. На подносе лежал большой кусок жаркого, рядом — две жареные курицы. Там также были сладкие маринованные фрукты и мед, сыр, колбаса и паштет, белый хлеб и рис с миндалем. При виде этих блюд у нее слюнки потекли. Как бы Элизабет хотелось что-то взять, но она не решилась. Еще не хватало, чтобы в доме каноника ее обвинили в краже!
— Ты, наверное, заблудилась! — Приятный голос заставил ее обернуться.
Элизабет увидела незаметно вошедшего в трапезную незнакомца. Это был не хозяин и не приведший ее секретарь. Судя по осанке и одежде, скорее каноник, чем писарь или секретарь.
— Ради всего святого, откуда ты и что ты здесь делаешь?
Он уставился на нее и даже сделал два шага назад, будто перед ним появился нечистый дух. Наверное, для него это был шок — встретить в доме такого высокопоставленного священнослужителя шлюху. Может быть, он относился к тем немногим каноникам, которые серьезно соблюдали обет непорочности? Но как он мог быть таким наивным, чтобы полагать, что остальные тоже строго соблюдают заповеди? Он не производил впечатления легковерного человека. Ее сердце заколотилось.
— Заблудилась? — Она отреагировала на его первый вопрос и сделала книксен. — Да, можно и так сказать. Я собиралась покинуть этот дом, но прежде мне хотелось бы уладить одну мелочь.
Его лицо осветила улыбка. Он был лет на десять младше хозяина дома, можно сказать, в самом расцвете сил, имел густые темные волосы, гармоничные черты лица и синие глаза.
— Звучит таинственно. Я люблю тайны! Ты не хочешь поведать свою?
Она немного смущенно переступила с ноги на ногу.
— Конечно. Я искала секретаря хозяина, которому принадлежит этот роскошный дом, так как он должен мне еще два шиллинга. Вы, случайно, его не видели? — добавила она с надеждой.
Мужчина понимающе кивнул.
— Значит, это ты ночная радость легата, который, вероятно, еще наслаждается праведным сном в своих покоях наверху.
— Да, можно и так выразиться, — захихикала она.
— Ты из борделя у еврейского кладбища? — продолжал расспрашивать незнакомец.
Элизабет покраснела, но кивнула.
— Да, и мне нужно получить еще два шиллинга. Такой был уговор. Вы можете сами спросить легата, доволен ли он моими услугами, — и она дерзко на него посмотрела.
Незнакомец поднял руки в знак протеста.
— Упаси меня Господь обсуждать с папским легатом его ночные прегрешения. Я тебе верю и должен просить тебя утолить мое любопытство. Ты часто бывала здесь, в доме настоятеля, или у других каноников?
Настоятеля? Выходит, настоятель лично велел привести ее сюда?
Элизабет покачала головой.
— Нет, и другие девушки, думаю, тоже. Мадам была очень удивлена визиту секретаря.
Мужчина кивнул. Он нерешительно посмотрел на девушку, а затем на накрытый стол.
— Возможно, мне следует сейчас уйти, а потом вернуться, — предложила Элизабет. — Вы не знаете, когда можно будет застать здесь секретаря?
Господин покачал головой.
— Нет, но если ты хочешь еще немного подождать, то можешь присесть со мной за стол и тем временем что-нибудь съесть.
Элизабет ужаснулась.
— Вы смеетесь надо мной. Это неприлично!
— Ты права, неприлично, — вздохнул он. — Но я задаюсь вопросом, какой грех в глазах Господа более тяжкий. Тот, ради которого ты пришла в этот дом, или мой, если я приглашаю тебя позавтракать здесь со мной? Я очень надеюсь на то, что мой грех будет мне прощен, так что присаживайся и угощайся. Ты голодна, не так ли?
С этим Элизабет не могла поспорить. Она осторожно присела на край мягкого стула и после некоторых колебаний взяла себе колбасу и кусок хлеба.
— Не робей. Вот, попробуй паштет. И это сладкое блюдо точно тебе понравится. Кстати, я каноник Ганс фон Грумбах.
Он положил ей на тарелку кусок жаркого и налил вина.
— Понятия не имею, где болтаются слуги настоятеля, но в нашей ситуации это, наверное, к лучшему. Ты можешь мне спокойно рассказать о себе.
Ее сердце ускоренно забилось, беспорядочно подпрыгивая. Что каноник хотел услышать от шлюхи?
— Мне нечего рассказать, — уклонилась от ответа Элизабет.
— Мне интересно, как живут люди по ту сторону нашей высокой стены, там, в предместье. Как ты туда попала? Откуда ты? Ну, давай без церемоний. Я обещаю дать тебе два шиллинга, если писарь до конца твоего завтрака не появится.
Элизабет позволила долить ей вина и начала рассказывать о буднях в борделе, стараясь не шокировать каноника деталями. Когда ее тарелка была пуста, она отодвинула ее и встала.
— Мне действительно пора идти.
— Как скажешь. — Каноник фон Грумбах провел ее до двери и дал обещанные шиллинги.
— Ты собираешься и дальше… э-э-э… работать в борделе?
Она удивленно посмотрела на него.
— Да, а что мне еще остается?
— Над этим стоит подумать. Кстати, я живу между собором и двором Катценвикер. Мимо не пройдешь. Если… ну, если тебе будет нужна помощь, ты можешь обратиться ко мне. — Он поднял руку и прикоснулся к медальону на ее шее. — Очень красиво!
Она изумленно посмотрела на него. Что он хотел этим сказать? Зачем сообщил ей, где живет? Сделав еще раз книксен, она ушла. Возможно, фон Грумбах был не так уж непорочен, как ей показалось в самом начале. Это было завуалированное приглашение оказать ему свои услуги?