Святой в миру
Шрифт:
Стивен выяснил всё о происхождении и родне Коркорана и, узнав, что его кузина учится в одном пансионе с его сестрой, сделал все, чтобы Эстер подружилась с ней. И вот неожиданно его планы увенчались успехом, Софи пригласила Эстер в Хэммондсхолл, куда должны были собраться все родственники графа Хэммонда, в том числе и его племянник. Нортон появился в её доме и столь сердечно благодарил мисс Хэммонд за приглашение, что оно было распространено и на него. Оставалась ждать и грезить.
...Чарльз Кэмпбелл завистливо оглядел ажурный орнамент чиппендейловских кресел, их обитые дорогим бархатом квадратные сиденья на капризно изогнутых ножках, прихотливость резных деталей, изящно уравновешенную лаконичными формами пуфов. Окинул взглядом книжные шкафы, роскошную кровать с тяжёлым балдахином. Осмотрел дорогие ковры и бархатные портьеры. Тяжело вздохнул. Да, дядюшка у Стэнтона совсем не беден...
Чарльз разделся и, разлёгшись на кровати, задумался. Он прекрасно понял намёк пригласившего его Клэмента, осведомлённого о его финансовом положении. Тот в присутствии Моргана, сэра Хьюго Биллинхема и его самого, закончив роббер в клубе, рассказал, что вскоре вынужден будет до конца лета покинуть Лондон. Их с сестрой ждут в Хэммондсхолле к Иоаннову дню. Приданое мисс Бэрил равно тридцати тысячам фунтов, но, возможно, дядя, настаивая на их приезде, хочет выделить им уже сегодня некую долю семейного капитала. Не хотят ли они с Гилбертом составить ему и Бэрил компанию?
Он согласился, был рад хоть на время отделаться от кредиторов. Морган тоже.
Но едва они встретились в условленном месте, где их поджидал экипаж Стэнтонов, Чарльз Кэмпбелл, будучи представлен мисс Стэнтон, решил, что его финансовое положение, каким бы ужасным оно ему не представлялось вчера, вовсе не так уж и ужасно. По крайней мере, оно не настолько ужасно, чтобы жениться на мисс Бэрил, особе, абсолютно лишённой обаяния и кокетства. Сестра же Гилберта, как он знал, ничем существенным не располагала, и была не настолько красива, чтобы её красота была достаточной заменой солидного приданого. К тому же девица всю дорогу буквально не умолкала. До Хэммондсхолла было более двухсот миль, и когда он смог на исходе второго дня пути, покинуть карету и не лицезреть перед собой физиономию сестрицы Стэнтона и не слышать воркотню сестрицы Моргана, он возблагодарил Бога.
Однако Хэммондсхолл изменил его чувства. Если наследницей поместья станет Бэрил, то, пожалуй, и сестрица Стэнтона сойдёт. А вскоре настроение Кэмпбелла и вовсе улучшилось. Из разговоров во время пути он узнал достаточно, чтобы вникнуть в семейные дела приятеля, а познакомившись с мисс Софи Хэммонд, перестал сожалеть о приезде. Правда, состояние дяди должно достаться всем племянникам сэра Лайонелла, но уж такую-то красотку старик не обделит!
Но разговор за столом, слова дурачка Нортона просто убили его. Коркоран. Только его здесь и не хватало! Если бы Стэнтон хоть словом обмолвился, что Кристиан Коркоран - его кузен и тоже приглашён в Хэммондсхолл, Кэмпбелл никогда не принял бы предложение Клэмента.
...Розали Морган её братец Гилберт считал дурой. И не без основания. Она производила совсем неплохое первое впечатление, и будь можно внушить ей мысль, что, чем молчаливее девица, тем умнее она выглядит, всё было бы не так уж и плохо. Но не получалось. Девица совершенно не понимала, что слова являются в некотором роде проекцией размышлений и следствием мыслей.
И потому мисс Стэнтон, за время пути в Хэммондсхолл не сказавшая ни единой глупости, показалась мистеру Гилберту Моргану особой хоть и некрасивой, но гораздо менее неприятной, нежели мистеру Кэмпбеллу. Оглядевшись по приезде в имение, он отметил красоту мисс Софи Хэммонд, однако, серьёзных планов не заимел, заметив взгляд Стэнтона на кузину. That's where the shoe pinches. Вот где собака-то зарыта... Связываться со Стэнтоном Моргану не хотелось: Гилберт знал характер Клэмента достаточно, чтобы не провоцировать дружка без весомых на то оснований.
Но ему показалось, что время в имении можно провести и с удовольствием, если попытаться это удовольствие извлечь из мисс Нортон. О необычных склонностях её братца он знал, но тем больше было оснований приволокнуться за девицей - братец влезть не посмеет, особенно, если поймёт, что его секрет висит на волоске. После разоблачения подобных тайн немало лощёных джентльменов с треском вылетало из общества. А после таких скандалов - кто возьмёт в жены сестрицу содомита? Так что, девице лучше быть уступчивей...
Но эти мысли роились в его голове недолго. Случайная фраза о Коркоране испортила ему настроение. Он не знал, - Стэнтон не сказал ему, - что тот тоже будет гостем Хэммондсхолла. Все менялось. Гилберт слишком хорошо знал мистера Коркорана, чтобы не понять, что события повернулись самым неблагоприятным образом.
Утром после службы Доран приехал в Хэммондсхолл. Молодые гости его друга ещё спали, но хозяин дома приветствовал его возле своей спальни и пригласил в курительную. Милорд Хэммонд и Доран весьма разнились - годами, положением в обществе и доходом, но их роднили общее понимание нравственных максим, интерес к редким книгам и одиночество. Граф Хэммонд сумел рассмотреть в Патрике Доране порядочность и ум, сближение их было медленным, из гордости Доран не принимал никаких благодеяний, но со временем привязался к старику. Он понял, что его сиятельство, несмотря на колоссальное богатство и титул, столь же одинок и неприкаян, как и он сам. Постепенность сближения привела к глубокому взаимопониманию, которое теперь исключало возможность любого конфликта - слишком хорошо они знали натуры друг друга. При этом надо заметить, что милорд Лайонелл имел обыкновение прислушиваться к словам своего молодого друга, признавая за ним недюжинный ум и знание людей.
Все это было причиной того, что ещё накануне его сиятельство обратился к Дорану со странной на первый взгляд просьбой - завязать по возможности близкие, дружеские отношения с его родней, приглядеться к ним.
– Ты же понимаешь, малыш, никто из них не будет откровенен со мной, я не смогу ни понять их устремления, ни проникнуть в их души. Ты умён и глубоко видишь, я доверяю тебе. Всмотрись в них. Я же буду ... добрым подслеповатым дядюшкой.
Доран улыбнулся и кивнул головой.
Теперь, оставшись вдвоём, они долго молчали. Доран понимал, что рано или поздно милорд обратится к нему с просьбой высказать свое мнение о его родне, но пока, увы, сам он сумел разглядеть только то, что племяннику и племянницам друга чести не делало. Не желая начинать разговор, вернее, стараясь отсрочить вопросы графа, Доран поинтересовался, чем располагают сегодня мисс и мистер Стэнтон и мисс Хэммонд? Граф ответил, что у Клэмента около сорока тысяч, приданое мисс Стэнтон - около тридцати, так распорядился их отец, мисс Софи ничего не получила от родителей, он оплачивал её пребывание в пансионе и, конечно же, обеспечит приличным приданым. Сообщение же мистера Нортона о завещании графа Чедвика милорда Лайонелла ничуть не удивило. Несколько лет назад Кристиан известил его о полученном наследстве, лишь не уточнив, от кого оно получено.
– А ты сам уже распорядился с завещанием, Лайонелл?
– когда они оставались наедине, Доран называл друга просто по имени, правда, согласился он на это после нескольких весьма настойчивых просьб его сиятельства.
– Сколько ты хочешь оставить каждому?
– Я пока не знаю. Я и пригласил их, чтобы лучше понять. Сын и дочь Люси, дочь Сирила, сын Энн. Возможно, проще всего поделить все на четверых, но мне не хотелось, чтобы титул, деньги и дом достались тому, кто их недостоин. Тебе, я заметил, не понравился Клэмент?
– Я пока далёк от оценок.
На самом деле он лукавил. Наведённые Лайонеллом справки говорили о скупости молодого человека и о том, что, хотя Стэнтон не был игроком и не подвержен был обычным порокам молодёжи - разгульной гульбе и мотовству, - он не пользовался уважением ни в обществе, ни в клубах. Было даже уронено мнение, что по своим замашкам молодой человек едва ли может быть назван джентльменом. Такие отзывы звучали приговором.
И такому человеку достанется Хэммондсхолл?
Его сиятельство вздохнул.