Сыновья
Шрифт:
— Никто не победит, уверяю вас! Вот увидите, в один прекрасный день война кончится — и все останется по-старому!
— В том, что война затянулась, виноваты американцы; своими долларами они творят, что только им вздумается.
— И своими солдатами, пишет мой муж. Их там видимо-невидимо, с каждым днем все больше.
— Каким образом они переправляются через океан? Не понимаю!..
Вальтер молчал и слушал. Молодая женщина, сидевшая напротив, тоже молчала, но слезы все еще текли у нее по щекам. Она несколько раз взглянула на Вальтера,
III
Она вышла на вокзале Берлинер Тор. Вальтер хотел высадиться, дальше, на Даммтор, но он встал и сошел вслед за ней. За барьером он крикнул:
— Послушайте, многоуважаемая! Это я вас, да! На одну минуточку!.
Удивленная, женщина нерешительно подошла к нему.
— Вы ведь свою картошку… Я… Вы только не думайте… Я хочу предложить вам половину моей… Нам дома пока хватит и этого. На будущей неделе я могу съездить еще разок. Надо же вам хоть сколько-нибудь картофеля…
Нет, теперь она не плакала. Только очень удивилась. Ее ясные карие глаза радостно блеснули.
— Вы в самом деле предлагаете мне?
Вальтер невольно улыбнулся недоверчивому и все же радостному выражению ее лица.
— Да, да, я решил еще в поезде. Пожалуйста, возьмите! Вы далеко живете?
— О нет, совсем близко! На Боргфельдерштрассе!
Она жила на первом этаже в маленькой уютной квартирке. «Э. Тиссен», прочел Вальтер на дверях. Она пригласила Вальтера в столовую. Здесь все сверкало чистотой, словно только что из магазина. Светлая лакированная мебель — буфет, овальный стол, покрытый кружевной скатертью, и кресло у окна. На подоконниках за гардинами — цветы.
Она куда-то вышла. Вальтер слышал, как в кухне полилась вода. Он встал и пошел туда. Но дверь оказалась запертой. Вальтер постучал, хотел проститься. Она крикнула ему оттуда:
— Подожди, я умываюсь. И для тебя уже поставила воду.
«Для тебя? Она уже со мной на ты?» — Вальтер вышел в переднюю и стал делить картофель: половину оставил в мешке, половину положил в рюкзак. Масло и колбасу он рассовал по наружным карманам рюкзака.
Он и сам не знал, почему ему вспомнилась в эту минуту Рут. Рут — совсем другая, тоненькая, бледная, серьезная, взгляд — как притушенный огонек. Фрау Тиссен, напротив, решительная, живая, жизнерадостная женщина, сияющая чистотой, как и ее квартира… Какой у нее открытый, теплый взгляд!
Фрау Тиссен вошла в комнату. Волосы она подобрала вверх. Лицо разрумянилось. От нее веяло свежестью.
— Ну вот, смыла грязищу! Живо, помойся, и будем пить кофе. Я пока накрою стол. Иди же, вода готова.
Вальтер смущенно улыбнулся. В комнате было тесно, и когда он прошел мимо хозяйки, она как бы невзначай коснулась его грудью. Кровь бросилась ему в голову.
— Да ты совсем еще молоденький! — Она оглядывала его с ног до головы. — А глаза у тебя красивые, большие и такие… любопытные.
—
Она засмеялась и спросила:
— Как тебя зовут?
— Вальтер.
— Красивое имя.
Он опустил глаза. Она, казалось, ласкала его взглядом. Не глядя на нее, он спросил:
— А вас как зовут?
— Иоганна.
— А на дощечке «Э».
— Глупыш, это же мой муж. Его зовут Эрнст.
Молчание.
— Ты недоволен, что у меня есть муж? Но он, бедняга, далеко, очень далеко.
— Нет, почему? — Вальтер удивился. Почему она решила, что он недоволен?
— Ну, это я так сказала. И дочурка у меня есть. Маленькая еще, три года.
Пауза.
Вальтер прихлебывал солодовый кофе. Она ела поджаренный хлеб, который поставила на стол. Подняв голову, Вальтер увидел, что она не спускает с него внимательных глаз. И еще он заметил, что у нее чудесные ровные зубы. Не выдержав ее взгляда, он снова опустил глаза.
— Твой отец тоже в армии?
— Да.
— Братья и сестры есть?
— Одна сестренка.
— Старше тебя?
— Нет, я старший.
— А! Значит, глава семьи.
Опять молчание.
— Что ж ты не ешь? В следующий раз я приготовлю тебе что-нибудь повкуснее.
— Спасибо.
Вальтер взял ломтик белого хлеба и откусил кусочек.
— А подруга у тебя уже есть?
— Сейчас нет. Но была.
— Вот как! Была! Смотрите-ка!
Она сделала удивленное лицо, поджала губы и покачала головой. «Чудачка какая-то! — подумал он. — Ну, да, была подруга — что тут удивительного?»
— Твоя подруга была старше или моложе тебя? Старше или моложе?
Глупый вопрос. А в самом деле, Грета старше или моложе? И он ответил:
— Да как будто однолетки мы.
— Оба, значит, зеленые юнцы, — улыбнулась фрау Тиссен. — Ну, и как… никогда вы не играли… в папу и маму?
Он с удивлением, даже с досадой взглянул на нее. Мелет всякий вздор. Глупо!
— Нет, в игры мы уже давно не играем, не маленькие мы!
Иоганна Тиссен громко рассмеялась. Взглянув на молчаливого, серьезного юношу, она снова разразилась хохотом. Вальтер, насупившись, сердито смотрел на нее. «Пойду я», — решил он. Нет, эта женщина совсем не такая, какой показалась ему на первый взгляд.
— Тебе семнадцать уже минуло? — спросила она. — Ведь в эти годы пора быть мужчиной!
— Конечно! Как же иначе!
— Ах, так? — Она рывком придвинулась и села рядом с ним, в углу дивана. — Ты, значит, мужчина? Какой же ты мужчина?
Он вскочил. Но Иоганна с неожиданной силой притянула Вальтера к себе, взяла в обе руки его голову и поцеловала так неистово, что зубы их стукнулись.
Вальтер вскипел, стыд и гнев охватили его. По мере того как его силы крепли, ее — ослабевали. Он отбросил ее от себя сильным толчком. При этом сдвинул стол и опрокинул чашку, остатки кофе пролились на скатерть.