Таинственное путешествие Томека
Шрифт:
Боцман сохранял мнимое спокойствие, курил трубку, но и в его голове были невеселые мысли. Он мрачным взглядом провожал казаков, ведущих хунхузов на следствие, и в конце концов пробурчал:
– Видимо, с нашими ссыльными тоже обращаются не лучше...
– Посмотри, боцман, через окно, и у тебя сразу же пропадут всякие сомнения, – шепнул Томек.
Вспомнив своего сводного брата, Смуга тяжело вздохнул. Один только Удаджалак, казалось, не удивлялся ничему. На его родине, как и во многих других странах Азии, часто во время следствия применялись пытки.
Прошло довольно много времени, прежде чем казаки вывели последнего хунхуза. На пороге комнаты показался сотник Тухольский. Он в задумчивости смотрел на путешественников, как бы взвешивая в уме, что им сказать. Лишь после длительного молчания он неуверенно произнес:
– Они сознались... Это их банда месяц тому назад совершила нападение на наших железнодорожников. Генерал-губернатор направил меня сюда, чтобы организовать преследование хунхузов. К сожалению, банда бежала в Маньчжурию... А жаль, повышение и награда пролетели у меня мимо носа...
Томек и боцман сделали такое движение, словно в голову им пришла одна и та же мысль. Однако Смуга взглядом приказал им молчать и закурил трубку. Подперев голову рукой, сказал:
– Но ведь теперь эти хунхузы в ваших руках... О нашем участии в их поимке можно и не упоминать.
Сотник Тухольский прищурил глаза и выжидательно молчал.
– Вы нас избавили от неудобств, связанных с пленниками, – говорил Смуга. – Нам теперь не до хунхузов, следствий и... наград. Мое здоровье возбуждает опасение. От ранения, полученного в бою с хунхузами, раскрылись старые раны. Мне необходим совет хорошего врача, чтобы поправиться и успешно закончить охоту.
На лице сотника появилось выражение надежды и удовлетворения. Неужели повышение и награда не минуют его?
– У нас в Сибири мало врачей. Жить добровольно здесь никто не хочет, – вмешался он. – Туземцы лечатся у своих монахов или шаманов, а мы, русские, вынуждены лечиться у нескольких европейских врачей, занятых в больницах Читы или Нерчинска. Ни один из них не захочет сюда приехать.
– Неужели нельзя чем-нибудь помочь? – вздохнул Смуга, наблюдая за Тухольским. – Из-за этой бандитской пули может сорваться вся экспедиция...
Офицер потер руки и сказал:
– А если бы я отвез вас в больницу?
– Это для нас слишком большая потеря времени, – ответил Смуга. – Кроме того, один я не могу ехать. Я очень ослабел, а путь – далекий.
– Ваши спутники поехали бы с вами. Я постараюсь это как-нибудь устроить.
– Гм, мы подумаем над вашим предложением, – с колебанием ответил Смуга. – Во всяком случае, один из нас должен будет немедленно вернуться в лагерь близ Благовещенска, чтобы сообщить остальным товарищам о нашем отъезде. Но на это трудно решиться, так как ему пришлось бы ехать через тайгу в опасном одиночестве...
– И этому делу можно помочь, – сказал офицер. – Я еще не сказал вам о том, что выявило следствие. Дело в том, что хунхузы выдали своего шпиона, находящегося на нашем берегу Амура. Это старый паромщик, которого зовут капитаном Вангом. Он донес банде и о вас.
– Ах, лицемер! – воскликнул Томек. – Во время переправы я обратил внимание на интерес, проявленный им к нашим вьюкам!
– Стоило бы надеть ему петлю на шею, – буркнул боцман.
– Будьте спокойны, он понесет заслуженное наказание, – заверил офицер. – Я уже написал приказ об его аресте. Несколько моих людей готовятся в путь. Паром капитана Ванга находится недалеко от вашего лагеря. Поэтому один из вас может сейчас же ехать с солдатами.
Смуга незаметно улыбнулся. Сотник Тухольский сообщил им о хунхузском шпионе только тогда, когда уверился в том, что путешественники не претендуют на награду.
Помолчав немного, Смуга сказал:
– Раз дело представляется так, нам остается только дать официальные показания о нападении хунхузов.
Офицер сразу же принес письменный прибор. Смуга продиктовал Томеку содержание заявления, из которого вытекало, что сотник Тухольский спас охотничью экспедицию or нападения хунхузов.
Четверо путешественников подписали заявление.
Сотник не скрывал своей радости. Он тщательно спрятал документ в карман.
– Я возьму вас в Нерчинск специальным поездом, – сказал он благожелательно. – В больнице Нерчинска работает европейский врач, и я подам соответствующий рапорт его высокопревосходительству генерал-губернатору, чтобы у вас не было никаких осложнений с полицией. Думаю также, что вами заинтересуется господин Нашкин. Я ему шепну несколько словечек. Ведь это он назначил награду за поимку хунхузов.
Путешественники украдкой обменялись многозначительными взглядами.
– Кто такой этот Нашкин? Это кто-нибудь из полиции? – равнодушно спросил Смуга.
– Сразу видно, что вы иностранец, – ответил офицер. – Это сибирский миллионер. Он разбогател на меховой торговле и неплохо сдирает шкуру с местных жителей.
– А почему он интересуется делом нападения на строителей железной дороги? – спросил Томек.
– Хунхузы тяжело ранили его племянника, инженера на строительстве, – пояснил сотник.
– Ах, вот как? – удивился Смуга. – Мы вам благодарны за вашу протекцию. Помощь господина Нашкина может нам пригодиться в Нерчинске.
– Его высокопревосходительство генерал-губернатор и Нашкин, конечно. будут вам очень благодарны за лояльное сотрудничество с русскими военными властями. Ведь вы пострадали в борьбе с преступной бандой!
– Прежде всего мы отдаем себя под ваше покровительство, – ответил Смуга. Он удовлетворенно подмигнул друзьям. План поездки в Нерчинск становился вполне реальным.
– Кто из вас отправится с моими людьми вниз по реке? – спросил сотник Тухольский, тоже вполне довольный путешественниками.