Таинственный человек дождя

Рэ Жан

— Что нам делать? — пробурчал незнакомец. — Если бы я знал… Должен сказать вам, что я еле живой…

Я замер.

Голос не походил на голос Бледнолицего. Не был он похож и на голос Фрэнки Бойда.

— Мне кажется, — снова заговорил незнакомец, — что этот мерзавец Скруби почти убил меня с помощью второго, маленького мерзавца, который толкнул меня в спину. В общем, мне кажется, что я уже нахожусь на том свете… Судя по всему, мы направляемся в ад… Или в другое столь же уютное место… И я хотел бы знать…

Он приподнялся, и в падавшем из кабины свете я увидел глупую физиономию. На меня растерянно смотрело чем-то

знакомое лицо…

Я вскрикнул от удивления, узнав бригадира местной полиции Питера Линча!

ГЛАВА VII Мы общаемся с Питером Линчем

Прошло несколько часов, но я даже не заметил, как пролетело время, которое я провел, сидя без каких-либо мыслей в кабине с белыми стенами возле пульта управления, усеянного то загоравшимися, то гаснущими лампочками. Металлический пол с продольными ребрами жесткости слабо вибрировал у меня под ногами. Где-то в стороне раздавалось негромкое ритмичное урчание — очевидно, это работал почти бесшумный двигатель. Единственное, что осталось в моей памяти, — это поведение Питера Линча. Судя по всему, его голова была такой же пустой, как и у меня. Все это время он неподвижно пролежал на полу с открытыми глазами. Я даже почти не слышал его дыхание. Внезапно он поднял к глазам руку с часами-браслетом и тут же уставился на меня прокурорским взглядом.

— Через полчаса я должен явиться в наше отделение, — спокойно сообщил он. — Этого времени вам должно хватить на то, чтобы принять решение сопровождать меня, мистер Бекетт.

— Сопровождать вас? И куда именно, хотел бы я знать?

— Разумеется, в комиссариат, в портовое отделение. Куда же еще? Надеюсь, вы отправитесь со мной добровольно, и мне не придется применять силу.

Несмотря на непонятную ситуацию, в которой мы оказались, я не смог удержать смех.

— Послушайте, Линч, неужели вы не понимаете, что мы находимся на борту подводной лодки? И мне кажется, мы уже опустились на значительную глубину…

Полицейский пожал плечами и снова посмотрел на часы.

— Это меня не касается. Дело в том, что у меня нет прав, чобы допросить вас, так как эта обязанность возложена на моего непосредственного начальника. Я еще раз прошу вас полностью подчиниться моим требованиям. Вы должны немедленно последовать за мной!

— Я ничего не имею против! Но я надеюсь, что вы подскажете мне, как я должен выбраться отсюда?

Полицейский задумался. Мне показалось, что он наконец понял, что находится в весьма необычной ситуации.

— Даже если мы действительно находимся на подводной лодке, которую, между прочим, вы похитили и запустили двигатель, вы обязаны вернуть ее к берегу! Будьте рассудительны и прекратите разыгрывать комедию!

— Если бы это была всего лишь комедия! — вздохнул я.

Неожиданно Питер Линч дружелюбно улыбнулся. Возможно, он решил, что таким образом легче добьется моего согласия.

— У нас достаточно улик против вашего сообщника Бледнолицего. Он обвиняется в серьезных нарушениях закона. Ваше же участие в этой истории, Эл Бекетт, мы рассматриваем совсем иначе. Ваше поведение и ваши действия этой ночью удивили меня. Я надеюсь, что вы сможете дать моему начальнику логичное объяснение своим поступкам. Я почти уверен, что в этом случае он незамедлительно отпустит вас на свободу.

На пульте

вспыхнуло несколько лампочек. Одна из них загорелась красным светом, напоминая угрожающе светящийся злобный глаз. Заметивший это Питер Линч занервничал.

— Прекратите! — крикнул он. — Хватит, мне надоели ваши фокусы! Я вынужден надеть на вас наручники!

И он загремел металлическими браслетами.

— Линч, я никогда не считал вас блестящим интеллектуалом, — вздохнул я, опускаясь на пол рядом с полицейским. — Но вы, безусловно, честный человек. Я клянусь вам, что ничего не понимаю в происходящем вокруг меня… Я нахожусь в полной растерянности. К тому же в гораздо более глубокой, чем вы, — постарайтесь понять это; думаю, такое понимание должно быть вполне вам доступно. Я понятия не имею, почему я оказался в этой подводной лодке, словно Иона в чреве кита. И я не представляю, чем может закончиться наше такое необычное путешествие… Кстати, посмотрите на прибор на перегородке над нами. Вы знаете, что это такое?

Заметно успокоившийся Линч сказал, что прибор похож на термометр, но очень странной формы.

— Мне приходилось видеть такие приборы на страницах популярных журналов. Я уверен, что это батиметр, и он обязательно должен присутствовать на борту каждой подводной лодки. Но он ведет себя очень странно, и я не понимаю, какую глубину он показывает.

Посмотрев на прибор, полицейский помотал головой.

— Так вот, он показывает, что мы находимся на глубине тысячи пятисот футов, что мне кажется…

Линч прервал меня:

— Я далеко не такой образованный человек, как вы, мистер Бекетт, но я тоже часто читаю журналы и газеты. Поэтому я знаю, что подводные лодки не могут опускаться ниже тысячи двухсот футов.

Мы почувствовали легкий толчок, и судно наклонилось. Мы съехали вниз по наклонившемуся полу; теперь панель приборов оказалась на уровне наших глаз, тогда как открытая дверь поднялась к потолку.

Я схватился за подвернувшуюся мне рукоятку, а Линч уцепился за мою руку. Я увидел перед собой циферблат батиметра. Стрелки прибора бешено крутились; сразу же на нем вспыхнула лампочка. Теперь зеленый лучик света, похожий на стрелку, скользил по появлявшимся на циферблате новым цифрам, показывая все увеличивавшуюся глубину: 1800… 1900… 2000… Я дрожал, не веря своим глазам.

Линч с презрением отвернулся от прибора.

— Ваш батиметр сошел с ума. Это часто случается с очень чувствительными приборами, — уверенно заявил он. — Постарайтесь, мистер Бекетт, найти рукоятку, нажав на которую мы откроем выходной люк и выберемся отсюда.

Стрелка прибора в это время достигла значения в 2250 футов и остановилась. Линч в очередной раз посмотрел на часы и вздохнул.

— Мы давно должны были находиться в комиссариате. Я впервые опаздываю за много лет безупречной службы.

Судя по всему, он поверил в то, что я не мог повлиять на происходящее, так как не возобновил требования следовать за ним. Но я видел по его лицу, что старый служака крайне огорчен невозможностью выполнить приказ начальника. Мне даже стало жаль его, хотя он перед этим долго добивался возможности арестовать меня за какой-то неизвестный мне проступок.

Я сказал:

— Не представляю, как долго нам придется оставаться пленниками этой металлической коробки. Но я хочу рассказать вам, Линч, все, что мне пришлось пережить за последние дни.