Талант есть чудо неслучайное
Шрифт:
испытаний доносятся и из других стран. На кого-то, может быть, слишком
раздражающе влияет чья-то атомная «сверхдержавность» — им самим хочется
выбиться в сверхдержавы любой ценой. Проклятое стремление к превосходству над
другими людьми, которое подменяет стремление к собственному нравственному совер-
шенству! Но нет, никакая военная мощь не может помочь стать человеку
сверхчеловеком, а державе — сверхдержавой. Нет сверхдержавы выше человека.
Сверхдержава—это
называемых сверхдержав. Уничтожение войны должно быть делом единственной
сверхдержавы — самого человека. И если человек осознает свою духовную силу, то
тогда, может быть, и сбудется пророчество Эдисона: «Наступит день, когда наука
породит машину, как силу, столь страшную, столь беспредельно ужасающую, что даже
человек — воинствующее существо, обрушивающее мучения и смерть на других, с
риском принять это мучение самому,— содрогнется от страха и навсегда откажется от
войны».
1978
ЖИТЬ, ЧТОБЫ БОРОТЬСЯ. БОРОТЬСЯ, ЧТОБЫ ЖИТЬ
~ ти две формулы неразъемны. Конечно, встает вопрос: за что бороться? На земле
еще встречаются особи, представляющие собой лишь борцов за самих себя. То есть не
за то, чтобы жить, а за то, чтобы выжить. Но не о такой борьбе идет речь. Понятие
«жить» иногда может подниматься даже до понятия «умереть». Умирающий не только
за себя, а за народ, за человечество — не умирает. Речь идет о борьбе ради ближних и
дальних. Чужая рубашка, если она окровавлена, должна быть ближе к телу, чем своя,
белоснежно накрахмаленная. Сострадание выше собственного страдания. Но
сострадание, не ставшее конкретной помощью или хотя бы попыткой помощи, ни
гроша не стоит.
Я убедился в этом еще раз. Произошло событие, зарядившее меня, как мощный
духовный аккумулятор, событие, заставившее «сиять заново» такие слова, как
«солидарность», «пролетариат». Этим событием явилась поездка в Мадрид, на
Всемирную конференцию солидарности с народом Чили.
В Мадрид? Еще совсем недавно это невозможно было себе представить... В
Испании я был двенадцать лет назад, получив визу в Каире от рискнувшего своим
положением тогдашнего испанского посла, выдавшего ее мне без разрешения Мадрида,
по личной просьбе одного египетского государственного деятеля, пообещавшего ему
льготные условия при какой-то апельсиновой сделке. На протяжении месяца я был
единственным
14 Евг. Евтушенко 409
советским гражданином на территории Испании. (Теперь в первый день приезда я
попал на прием в честь годовщины Великой Октябрьской
советским посольством, где было около полутора тысяч гостей.) Раньше, пытаясь
добиться разрешения моих поэтических вечеров у испанских властей, я нанес визит
одному из тогдашних министров, и, надо отдать ему должное, он старался мне помочь,
— во всяком случае, пообещал «закрыть глаза» на выступление в монастыре
Монсеррат под Барселоной, организованное молодыми веселыми бенедиктинцами,
несмотря на полицейских из моторизованной полиции, с любопытством
вслушивавшихся в непонятный им язык.
Спустя двенадцать лет, открыв мадридскую газету, я прочел информацию о том, что
испанский король принял советского космонавта Джанибекова. Как все изменилось...
Однако ситуация в Испании порой настолько парадоксальна, что иногда «левые слова»
можно слышать из, так сказать, «правых уст», а «правые» — из «левых». Так, видимо,
бывает при долгом насильственном застое и затем при прорыве этого застоя. Конечно,
поток, прорывающий плотину, всегда несет с собой и обломки этой плотины, и
всяческий мусор. Но главное, что плотина прорвана. Важно, чтобы мусор был вовремя
отцежен историей.
Кстати, о мусоре. Раньше в испанских кафетериях никогда не было столько мусора,
теперь прямо-таки какая-то вакханалия швыряния на пол сигарет, конфетных оберток,
бумажных стаканчиков, надорванных пакетиков с ромашковым чаем — мансанильей,
огрызков яблок, апельсиновых корок... Протест против чистоты? Не лучший из
протестов...
Двенадцать лет назад в провинциальном городке я видел, как пожилые домохозяйки
возмущенно выплескивали содержимое помойных ведер на головы двух молоденьких
испаночек, рискнувших пройтись в мини-юбках. Это считалось защитой
нравственности, а на самом деле было ханжеством. Теперь на улицах Испании
пестреют рекламы порнографических фильмов, кричат зазывалы ночных заведений со
стриптизом... Но разве настоящая свобода — это свобода мусора? «Самоубийцею в
ущелье с горы бросается поток»,— когда-то
217
писал Эренбург. Но он верил в самоочищение стремительного потока истории от
мусора.
Испания — в периоде брожения гражданственности. Без брожения не бывает
хорошего вина. Правда, затянувшееся брожение превращает вино в уксус. Не должен
сверх меры бродить такой хороший виноматериал, как вольнолюбивая, страстная,
непокорная испанская душа с ее неистребимой донкихотинкой высокого идеализма;