Танцоры Аруна (Хроники Торнора)
Шрифт:
— Не забуду.
Вернулся Кел.
— Подвинься.
Элли загасила плошку. В темноте шуршала снимаемая одежда, ветер шумел в полях, сладко стонали любовники…
Шири поднялись до света.
Элли и Калвина Кел отправил в конюшню седлать лошадей.
— Позавтракаем в дороге. Мы уже и так злоупотребили здешним гостеприимством.
Из темноты проступали стены комнаты. За окнами светлело. Мужчина и женщина с мотыгами прошли мимо. На улице засмеялся ребенок. От загона ветер принес запах навоза. Обычное сельское утро.
— Что же они с нас возьмут за
Кел, не говоря ни слова, взялся за метлу. Керрис хотел и для себя найти дело.
— Пошли за одеждой. — Риньярд хлопнул его по плечу.
У входа они обулись и пошли на зады родильного дома. Там на пеньковой веревке висела выстиранная одежда шири. Она просохла и сохраняла запах солнца. Риньярд расставил руки, а Керрис снимал с веревки штаны и рубахи и бросал в охапку.
— Вчера ночью… — начал Риньярд, — я чувствовал… Ты был в моей голове?
— Да, был, в самом деле.
— А еще Кел. Вот жуть.
— Извини. Тебе было больно?
— Нет. Но все равно, я и боль заслужил. А ты меня выручил. Без тебя все могло кончиться иначе, и это было бы страшно.
Риньярд облизывал сухие губы. Керрис вспомнил, как ему открылась внутренняя речь, свой ужас от соединения с сознанием Кела.
— Больше я так с тобой не поступлю. — Керрис не знал, что еще он может сказать.
Рыжий кивнул, они пошли в дом. Выбрав из общей кучи свое облачение, Керрис потерся щекой о чистую ткань. Пока он сам не знает границ своего дарования. Кел мало в чем может помочь, ему тоже не многое известно. Он посмотрел на брата, разбиравшего одежду. Нет, способность эта не может принадлежать только одному. Может, тот зеленоглазый со светлыми волосами… Сефер. Кажется, Кел говорил о нем или думал… Точно. Сефер из Илата был таким же.
Вошли Элли и Калвин.
— Лошади у дверей. Нас ожидает Тэмис.
Элли принялась упаковывать постель.
— Чего ты хмурый с утра?
— Совсем не хмурый.
— Еще какой. Глядишь сердито… Отдавай штаны.
Керрис торопливо снял одолженные штаны и переоделся в свои.
— Где сегодня будем проезжать?
— Весь день по Галбарету. — Элли туго перетянула скатку. — Завтра будем в Илате. — Она сделала аккуратный узел.
Керрис возился с тюками, помогая себе коленом. Затянул узел зубами и поднялся.
— Ты чего-то хотела?
— Просто спросить. Тебя все еще пугает Галбарет?
— Даже не знаю, — честно признался Керрис, поглядев на даль полей за окном.
Выходя, он несколько раз глубоко вдохнул, стараясь запомнить чудесный аромат здешних трав. За дверью стояла Тэмис в своем вчерашнем расшитом балахоне и с треугольной заколкой в волосах. В утреннем свете поблескивал медный браслет на левой руке.
— Почтеннейшая, — обратился Кел, — мы сожалеем о вчерашнем и хотим загладить вину. Как это сделать?
Тэмис выслушала, скрестив руки на груди.
— Беда невелика. — Она глянула на Риньярда. — Тому, кто ее сотворил, она может принести больше горя. Ведь шири сам нарушил ши. Как поступают с такими?
Шири смутились, Риньярд стал ярче своих волос.
— Это наша забота, —
Управительница задумалась.
— Джеремет ранен не серьезно. Наш лекарь уверяет, что рана скоро заживет и уже через восемь дней мальчик снова сможет работать. Выходит, на этот срок община теряет одного из своих членов. Вас как раз столько, что за день работы в поле потеря будет полностью возмещена.
— Но мы… — Айлин прикусила губу.
— Вы намерены отказаться?
— Нет, — ответил Кел. — Мы не отклоняем справедливых требований. Но мы связаны обязательством, принятым ранее, и не можем задержаться даже на один день. Позволь нам уехать и вернуться, когда поспеют весенние посевы и взойдет луна урожая. Мы вернемся, чтобы убирать его, клянусь ши.
— Вы все клянетесь? — Тэмис оглядывала каждого.
Я же не шири, подумал Кел и ощутил на себе ее взгляд. Бесстрастные глаза, в них ни жалости, ни злобы, так может смотреть сама земля… Как и шири, он потупился. Тэмис отступила в сторону, открывая дорогу к лошадям, и величаво махнула рукой.
— Хорошо. Пусть так и будет.
Кел вел их вперед под палящим солнцем. За ним бок о бок скакали Дженси и Риньярд. То чуть разъединялись, то ехали в обнимку, бесконечно болтали и смеялись во весь голос. Остальные больше молчали. Дух Галбарета, привольного и плодородного, сопровождал путников, и всякий, чувствующий его, не хотел говорить. Мерная поступь коней разносилась над равниной. До-мой, до-мой.
Я еду к дому, подумал Керрис и не обрадовался. Его дом остался на севере.
Заночевали в открытом поле среди черной выжженной земли. Трава выглядывала только из-под камней.
— Огня разводить не будем, — предупредил Калвин.
— Почему? — спросила Элли, расстилавшая одеяло.
Калвин выдернул несколько травинок и разжал ладонь. Ветер мгновенно сдул траву.
— Видишь. Одна искра попадет на спелую пшеницу, и начнется новый пожар.
— Чувствуете запах? — спросила Айлин.
— По-моему, пахнет коровьими лепешками. — Элли потерла руки. — Прохладно. Я мерзну.
— У меня овчинный плащ, — предложил Керрис.
Элли улыбнулась.
— Спасибо.
Кел сидел на земле. Поглядывая на ровную кромку посевов, он чертил в пыли горы, дороги, мосты-целый мир на клочке выгоревшего поля. Он мысленно продолжает скакать в Илат, догадался Керрис, спешит. Там что-то случилось. Хотелось успокоить брата, но не находилось подходящих слов. Ученик Жозена должен быть в этом более искусен, рассердился на себя Керрис.
Эриллард уже спал. Риньярд и Дженси, накрывшись с головой, обсуждали свои секреты. Керрис попытался устроиться так, чтобы меньше мяла бока твердая земля. О тепле костра мечтать не приходилось.
— Меня тошнит от сельских просторов! — Элли уселась рядом. — Я хочу видеть зеленые холмы и журчащие ручьи. — Она куталась в одеяло, сердито морщила нос и ворчала, как старуха.
— А я скучаю по своей семье. — Айлин сидела на корточках и точила кинжал. Сверчок под соседним камнем пытался вторить вжиканью металла по оселку. — Мы с сыном уже год не виделись.