Танец ангела
Шрифт:
— Кажется, да.
— А что именно?
Она положила свою руку сверху.
— Я не знаю, как описать, — сказал он. — Если бы я подумал пару часов, я бы сформулировал.
— Ты каждый раз так говоришь!
— Сегодня вечером я обещаю сообразить.
Мартина не ответила, она задремала, держа руку поверх его руки, и он опять почувствовал слабый толчок.
Так они лежали, пока не зазвонил кухонный будильник на полке у плиты.
— Картошка, — сказала
— Черт с ней, — ответил он улыбаясь.
— Тебе не кажется, что я слишком мягкий для такой работы? — спросил он, когда они ели. — Что я не тяну?
— Нет.
— Скажи честно.
— Ларс, зачем же я буду говорить, что ты слишком мягкий: чем мягче, тем лучше.
— Для работы?
— Что?
— Слишком мягкий для работы?
— Это же хорошо.
— Быть слишком мягким?
— На такой работе быстро становишься слишком жестким, а это гораздо хуже.
— Не уверен. Иногда я не знаю, как дожить до конца недели или даже дня. Может, это только с непривычки.
— Я не хочу, чтобы ты стал жестким и несгибаемым.
— Лучше быть мягким?
— Даже очень мягким быть намного лучше. Как переваренная спаржа.
— Но иногда я ведь все-таки как недоваренная спаржа?
— Это как?
— Как сырая. Жесткий, несгибаемый.
— Ты хочешь быть таким?
— Я говорю не обо всем себе.
— Должно это быть твердым и несгибаемым?
— Что это?
— Это. — Она протянула руку и пощупала его бицепс.
— Я не о том, что выше пояса.
— Какая я недогадливая, — со смехом сказала Мартина.
В назначенное время Ларс Бергенхем пришел в бар к Юхану Болгеру. «Он такой же длинный, как Винтер, но раза в два шире, — подумал Бергенхем. — Да еще этот кожаный жилет и абсолютно бесстрастное лицо. За три минуты, что я здесь, ни мускул не пошевелился. Наверное, ровесник Винтеру. Но когда человек болтается между тридцатью и сорока, точно возраст определить сложно. Пока не перешли на пятый десяток, все как молоденькие».
— Ты не похож на типичного завсегдатая ресторанов, — сказал Болгер.
— Это верно.
— Не любитель ночной жизни?
— Смотря какая жизнь и ночь.
— А подробнее?
— Я не буду распространяться.
Болгер усмехнулся и показал на ряд бутылок за спиной:
— Еще, конечно, очень рано, но возьмем грех на душу. И так как ты от Эрика, я угощаю.
— Спасибо, я бы выпил сока, — ответил Бергенхем.
— Лед?
— Нет, спасибо.
Болгер достал сок из холодильника под стойкой
— Я знаю не то чтобы очень много, — сказал Болгер.
Бергенхем отпил сок. Было похоже на апельсин с чем-то непонятно-сладким.
— В последние годы клубная жизнь в Гетеборге стала бить ключом. Новые точки возникают то тут, то там — не уследишь. И это не обычные рестораны.
— Подпольные клубы?
— По сути — да, хотя открываются они, как правило, легально. — Болгер посмотрел на Бергенхема и продолжил: — Похоже, что игра стоит свеч.
— В каком смысле?
— Можно сначала открыть клуб, а разрешение получить через неделю. А через две его закрыть и начать заново в другом месте. Но это вы все сами знаете.
— Кто-то знает.
— Но ты не за этим пришел?
— Я благодарен за любую информацию.
— О ситуации в трясине порнографии?
— В том числе.
— Интересно, какие версии у Эрика? — поинтересовался Болгер у своего стакана, который он держал на весу.
Бергенхем отпил сок.
— В последнее время все так изменилось, — не дождавшись ответа, продолжил Болгер. — По сравнению с тем, когда я был при делах.
— Как?
— Как изменилось? Теперь простые сиськи и задницы никого не волнуют.
— Надо пожестче?
Болгер ухмыльнулся, в полумраке мелькнули белые зубы. В этом конце зала окон не было.
— Супержестко, я бы сказал. Судя по тому немногому, что я видел, сейчас тащатся не от того, что входит в дырки, а от того, что из них выходит. Еще лучше, если и то и другое происходит одновременно.
Он налил себе еще пива и подождал, пока пена осядет.
— Я вовремя оттуда свалил.
— Там тоже есть нелегальные точки?
— В порно? Смотря как считать.
— Что ты имеешь в виду?
— Все видят некий фасад: газеты, фильмы, книжечки, причиндалы разные, комнатки для онанистов, кинозалы.
— Стриптизеры.
— Да, только их называют танцорами.
— И что дальше?
— Что?
— Ты сказал, это только фасад.
— А за фасадом я сам не видел, хотя наслышан. В некоторых из этих мест могут организовать для «своих» более экстремальные развлечения. Специальный выпуск газеты, шоу под заказ.
— И фильмы?
— Да, и фильмы, где актеры не просто трахаются.
— Не просто трахаются?
— Не спрашивай меня, что они еще делают, но поверь, что ничего хорошего.
— И часто такое происходит?
— Не часто, но, кстати, говорят, что есть места, где этим занимаются вообще без всякого фасада.