Танец Опиума
Шрифт:
Итачи лежал на двуспальной кровати, на самом её краю. В одежде. Видимо, пока он ждал дурнушку, в свои объятия его приняла сладкая дрема, а там уж и сон не за горами. Сакура медленной поступью подошла к Итачи и теперь уже ясно различала в его мычании и тихом шепоте чужие имена. Рин и Обито.
— Не убивайте… не убивайте… Обито… Рин…
Харуно не сразу сообразила, что делать: оставить Учиху во сне или вернуть его в реальность. Однако мысль, что сны со смертями близких людей (а Обито и Рин, по её умозаключениям, явно не являлись людьми для него чужими) не есть нормальный феномен.
Девушка
— Итачи! — Она трясла Учиху за плечо, тщетно пытаясь вытащить его из царства Морфея. Разбудить его удалось только минуты через три.
Брюнет неторопливо открыл глаза и увидел перед собой расплывчатое лицо с большими зелеными глазами и растрепанными волосами. Девушка была обеспокоена, взволновала и испугана одновременно.
— Всё в порядке? — тихо спросила она, вглядываясь в бледное мужское лицо.
Итачи молча сел на кровать. Он поднял свои уставшие глаза на молоденькую официантку, и сразу же на душе стало как-то спокойнее. Учиха только сейчас заметил, что Сакура была в одном только полотенце. Вся мокрая — только что вышла из душа. С коротких волос стекала вода и капала на темно-коричневые ковры под ногами.
— Все в порядке, — наконец, собравшись с мыслями, ответил Итачи и потянулся рукой к девушке.
Та не двинулась с места. Она застыла, как вкопанная, и оставалась неподвижной до тех пор, пока холодные сухие пальцы не коснулись её мягкой щеки. Как приятно было чувствовать его прикосновения и знать, что он рядом.
Однако минута блаженства продлилась недолго. Итачи вдруг встал и направился в зал, к мини-бару. Налив в прозрачный стакан воды, он отпил немного и снова повернулся к Сакуре. Та стояла в проеме между спальней и залом, с тоской поглядывая на Учиху.
— Иди, переоденься и ложись спать. Завтра рано вставать, — коротко оповестил её брюнет и вышел из номера, оставив Харуно в замешательстве. Он снова не сказал того, что собирался. Не просто же так Итачи дожидался её целый час.
Девушка тяжело вздохнула, откинула мокрое полотенце в сторону и накинула на себя гостиничный халат. На ощупь он был мягким и теплым — то, что доктор прописал. Затем она плюхнулась на кровать и посмотрела в белый потолок.
В голове невольно возникали сравнения, связанные с двумя таинственными братьями Учиха. Сакура поражалась, как такие похожие внешне люди, могут быть так по-разному воспитаны. Создавалось такое ощущение, словно бы они родом из разных семей, а внешность — насмешка природы. Их манеры ярко контрастировали друг с другом. Взять даже случай, произошедший секундами ранее.
Саске бы не оставил полуголую девицу одну в гостиничном номере. Он обязательно воспользовался случаем, не чураясь ни совести, ни подлости. Однако у Итачи в голове были свои законы и порядки. Старой закалки, он не позволял себе скверно думать о той, что запала в его душу, и уж тем более пользоваться моментом.
Теперь её мысли кардинально изменили направление. Она снова вспомнила этот вечер. Прокручивала его в голове,
Она хотела еще одной встречи с ним. И, пожалуй, когда они оказались в одном номере, девушка была даже рада. Отчего-то в ней не вспыхнули хорошие манеры, и советь не прокричала вдогонку, что ночевать с фактически незнакомым мужчиной, не относится к разряду «нормально». Возможно, Сакура хотела остаться с Учихой этой ночью, и, наверное, поэтому она сейчас была слегка омрачена.
Перевернувшись на живот, Сакура погасила ночник и закрыла глаза. Только сейчас она почувствовала ноющую боль в мышцах. Молодая официантка застонала, уткнувшись в подушку, а затем прислушалась к тишине. За окном собирались тучи. Скоро начнется гроза…
Ночь вступила в свои права, но Сакура никак не могла уснуть. Её то одолевала бессонница, то преследовали жуткие образы за большим окном. После трех часов безуспешных попыток провалиться в царство Морфея, Харуно включила телевизор. Правда, последний тоже её огорчил. Каналов много — толку мало. Потому он был безжалостно оставлен без внимания, а затем и вовсе выключен.
В этот самый момент, когда Сакуре хотелось повеситься от скуки, раздался стук в дверь. Она опешила, в замешательстве глянув на часы: пошёл третий час ночи. Какие еще гости могли наведаться к ней в такой поздний час? Девушка, как ошпаренная, вскочила с кровати, поправила на себе халат и метнулась к двери.
— Кто? — нерешительно спросила она, а в ответ услышала низкий усталый голос.
Сакура дрожащими руками открыла незапертую дверь и уставилась на Итачи, как баран на новые ворота. Он смотрел на неё своими безрадостными глазами и не трогался с места.
— Может, все-таки позволишь мне войти? — с тенью улыбки проговорил Итачи, отмечая, что Харуно камнем встала на пороге. Она, опомнившись, промямлила слова извинения и отступила назад.
Учиха вошел в номер, как царь и бог. Он оглядывался так, словно бы впервые сюда попал. Его взгляд скользил по ровным стенам, по белому потолку и по мягкому ковру под ногами.
«Скорее всего, ремонт здесь совсем недавно делали», — отметил про себя Итачи, продолжая все рассматривать в потемках.
Сакура стояла возле двери, так и не решаясь пошевелиться. Она с замиранием сердца наблюдала за плавными и грациозными движениями брюнета, который был похож на ночную тень её воображения. Единственным источником света оставались огни ночного города за громадными окнами. Свет аккуратно ложился на мужчину, и его сумрачное лицо как будто светилось в темноте.
Сакура медленно зашагала к нему навстречу и остановилась только тогда, когда головой уткнулась в его грудь. Руки Итачи, сначала запущенные в карманы брюк (Учиха так и не переоделся в свободную одежду, продолжая расхаживать повсюду в строгом костюме), вдруг опустились на её хрупкие плечи. Брюнет поцеловал Харуно в макушку и жадно задышал, уткнувшись носом в короткие волосы.