Танец Опиума
Шрифт:
Итачи молчал. Сакура медлила.
— Ты ведь что-то хотел мне сказать?
Учиха словно бы и не слышал вопроса.
— Скажи мне…
— Я… — начал брюнет, сжимая хрупкие женские плечики, — …я всего лишь хотел сказать, что я буду рад, если ты…
— Стану твоей девушкой? — сделала смелый шаг Харуно.
— Да…
Сакура оторвалась от Учихи, взглянула в его впервые в жизни сомневающиеся глаза и показала ему всю силу своей ободряющей улыбки. Она впервые так улыбнулась на его памяти. То, что осталось от души Итачи, вдруг ушло в пятки.
— Стану.
Затем Сакура поднялась на носочки, словно бы хотела поцеловать его и тихо шепнула, дополняя своё согласие забавной местью:
— Тебе
========== Глава X. ==========
Комментарий к Глава X.
Дорогие читатели, поздравляю вас с началом учебного года! Желаю вам успехов, здоровья и удачи!
Приятного прочтения! :)
Она в нерешительности топталась перед дверью в больничную палату, репетируя про себя их скорую встречу. Все слова, словосочетания и предложения перемещались в её голове и теперь образовывали громадную кучу мусора. Волнение пережевывало её внутренности и превращало их в фарш. От этого у неё и голова болела, и глаз дергался, и ноги дрожали, и живот сворачивало, и под ложечкой сосало, несмотря на то, что она плотно пообедала.
Девушка прибыла к Саске как только приехала из Италии. Ей было радостно узнать, что с ним всё в порядке, что он жив, здоров и уже скачет по больнице как конь.
В конечном итоге ей пришлось проглотить страх, оправданный её боязнью сделать Саске больно. А всё потому, что Сакура решилась рассказать младшему Учихе о своих отношениях с Итачи. Она твердо уяснила, что тянуть кота за хвост и скрывать всё до последнего — плохая идея. Когда всё сплывет ненароком (а обычно это бывает в самый неподходящий момент), то обратного пути уже не будет, и ложь станет неотъемлемой частью их взаимоотношений. Харуно ненавидела вранье и всегда сторонилась обманщиков. Девушка снова и снова представляла себя на месте этого обалдуя, проворачивала всю ситуацию из раза в раз и понимала только одно: без чьей-нибудь истерики не обойдется. Кто-то сегодня да пострадает. Что скажет и подумает Саске, узнав о том, что единственная девушка, признавшая его таким, какой он есть, вдруг переметнулась к его старшему брату? Шок? Негодование? Ужас? Зависть? А может быть, неистовый гнев?..
Сакура решила покончить с этим быстро и безболезненно, поэтому распахнула дверь больничной палаты и пулей залетела внутрь. Она рассчитывала на то, что Саске будет бодрствовать, но застала его спящим. Во сне он был безмятежен и походил на маленького ребенка, уставшего за день от беготни, смеха и мелких шалостей. Парень лежал на животе, повернув голову в правую сторону и сжимая в руке какой-то листочек. Его мерное сопение в считанные секунды успокоило разыгравшиеся нервы Сакуры.
Девушка тяжело выдохнула и разжала маленькие кулачки. Она невольно улыбнулась, умиленная спящим чудом. Не было ни гнева, ни обиды, ни озлобленных морщинок на бледном лице. Однако несвойственная больничным палатам тишина насторожила Сакуру. Она повертела головой и с удивлением обнаружила, что все провода либо выдернуты из розеток, либо перерезаны ножницами, а некоторые и вовсе разорваны собственноручно. Харуно сразу же поняла, что Саске не понравился этот пищащий звук и он решил слегка взбунтоваться.
Сакура медленно прошла к кровати и присела на самый краешек. Она с интересом взглянула на белый лист бумаги, который младший Учиха с таким усердием сжимал в руке. Этот клочок был знатно потрепан. То здесь, то там — выжженные черные пятна, весь скомканный, словно его вытащили прямиком из пятой точки.
Сакура осторожно забрала листочек из рук Саске (а это уж, поверьте, далось ей с превеликим трудом!) и перевернула его. Каким же было её удивление, когда она увидела свой собственный рисунок. На выжженной бумаге ручкой был нарисован набросок портрета младшего Учихи. Она вдруг с изумлением вспомнила, что сделала эту зарисовку еще тогда, в машине, по дороге
По словам Дейдары, которому Сакура успела позвонить перед тем, как приехать в больницу, машина превратилась в металлолом, а они с Саске вообще каким-то чудом расчудесным остались в живых и более того — целыми и невредимыми. Неужели младший Учиха вспомнил о том, что Харуно что-то рисовала, и дал распоряжение найти этот глупый рисунок? Неужели он и вправду морочился ради такого пустяка? Да еще и заснул вместе с этим рисунком чуть ли не в обнимку…
Сакура внимательно разглядывала размытые или вовсе стертые черты нарисованного лица и на душе становилось как-то совсем паршиво. Толькой сейчас ей довелось понять, что за этими детскими капризами, своеволием и эгоизмом, скрывается хрупкий и ранимый ребенок. И если приглядеться, то буквально на ладошке можно увидеть все его искренние чувства. Этот рисунок не был прихотью. Это был душевный порыв. Это не каприз, а самое настоящее желание…
«Возможно, я ошибалась в нем, и Саске не тот, кем себя выдает», — с какой-то горечью думала Сакура, понимая, как сильно этот обалдуй зацепил её. А ведь все начиналось в кафешке, с наглости незнакомца и до жути сладкого и одновременно ненавистного поцелуя. Просто удивительно…
— Сакура… — донесся до девушки осипший голос, полный теплоты и мягкости.
Сакура изумленно посмотрела на Саске и замерла. Черные глаза искрились добротой и невинностью. Парень всё еще оставался по-прежнему тем, кого девушка встретила, но на этот раз взглянула на его настоящее лицо без маски и другими глазами. Учиха потянулся, зевнул, перевернулся и обеспокоенно завертел головой, не обнаружив в своей руке желаемого.
— Где рисунок?! — Он вскочил, откинул с себя одеяла и принялся с ужасом переворачивать все вокруг себя.
Сакура не могла и слова вымолвить, сжимая в своих руках его портрет. Кто он такой на самом деле? Кто такие вообще эти Учиха? Они не похожи ни на один из типов людей, с которыми Харуно приходилось знакомиться, видеться или разговаривать. Отчего сейчас Саске такой невинный? Это ли его настоящее лицо или очередной обман?
— Черт возьми! — ругался он, до глубины своей души огорченный потерей.
Сакура вдруг опомнилась и без слов протянула листочек парню. Тот удивленно покосился на неё, но всё же забрал рисунок. Несколько минут он всматривался в свой портрет, а затем тепло улыбнулся.
— Ты очень красиво рисуешь…
— Спасибо, — озадаченно промолвила Сакура, совсем сбитая с толку. Теперь она не знала, как сказать Учихе-младшему о его брате и о себе. — Саске… — неуверенно начала она и осеклась.
Брюнет радостно улыбнулся и кинулся ей на шею. Он обнял её крепко-крепко, притягивая ближе к себе. Такой милый… Его темные волосы щекотали её шею, а сильные руки сдавливали её спину до той степени, что каждый позвонок соизволил хрустнуть.
Сакура так и не осмелилась обнять в ответ Саске, а тот и не заметил. Оторвавшись от девушки, он принялся о чем-то ей горячо толковать. О том, как ему было скучно в больнице, о том, как надоели ему эти аппараты, о том, как повыдергивал к чертовой матери все провода. Затем поведал о том, насколько трудно было найти этот рисунок, и как понравился он ему. С радостью повествовал о том, какой гадкой кашей его кормили…
Сакура слушала, не прерывая его. Слушала поначалу рассеяно, затем с удивлением, а позже — с интересом и искренним любопытством. Брюнет очаровал её своим незатейливым рассказом, манерой передавать свои эмоции и жестикуляцией. Такой обаятельный и по-детски чересчур восторженный. В конечном итоге, Сакура даже улыбалась, изредка кивая головой. Она забыла обо всем, что должна была сказать, о проблемах и невзгодах, с головой окунувшись в мир этого милого брюнета.