Танго в стране карнавала
Шрифт:
Собственно экскурсия представляла собой набор отрывочных комментариев, бессвязных историй и малосущественных фактов, рассказов о суевериях и громких судебных процессах, и часто выдавала полное отсутствие исторических познаний.
Вон там это монастырь Санта-Тереза, он был построен в 1780 году святой Терезой, которая бежала… она обратилась к губернатору Рио с прошением о… хмм… о чем-то. Ну, неважно, идем дальше… Бары, позднее дополнение к колониальной архитектуре, появились в начале 1900-х годов, чтобы защитить местное население от настырных и распутных монашек, которые шныряли по улицам Лапы и соблазняли честных маландру своими сексуальными нарядами. Фабио, ну ты что! Вот стенная роспись, это изображение Мадам Саты, который, даром что голубой, был отличным бойцом. Здесь жил Жоао до Рио. Хороший был чувак, много пил и написал несколько историй про Рио-де-Жанейро. Он еще шлюх любил. А это Присцилла. Она как раз шлюха. И те три рядом с ней тоже. Может, кто хочет наркоты, я могу вам купить!
Тем не менее никто не жаловался, и к трем часам ночи мы по-честному разделили деньги, по две сотни каждому, приняли приглашение от скандинавской пары на поздний ужин (или, скорее, ранний завтрак) — карри из козлятины с рисом — в обществе интеллектуалов «Нова Капелла», [61] а потом пошли домой. Карина набрала для нас группы желающих на неделю вперед, так что на другой день я предложила Фабио встретиться у гостиницы в то же время.
Вечером он не появился. Не было его и на вторую ночь. И на третью. Он исчез, скрылся где-то на диких землях кариок. Даже Уинстон Черчилль о нем ничего не слышал.
61
«Nova Capela» — бар и ресторан в Лапе.
Карина поцокала языком и заметила:
— Не хочу показаться занудой, но я тебя предупреждала.
Я была в полном неведении, пока он не появился в четвертый вечер, с опозданием на три часа, заявив, что ничего не ел два дня и что у него нет ни сентаво. Его белые брюки почернели на швах от уличной грязи Рио, а поля шляпы были смяты и перекручены, как у огородного пугала. Под глазами появились темные круги. Я сидела, выпрямившись, на краешке шезлонга с ледяным выражением лица. Фабио, улыбаясь, взял меня за руку, которую я мгновенно отдернула. По ту сторону двери скрипнула половица, это Густаво прислушивался к нашему разговору.
Фабио попытался сделать еще один заход:
— Когда начинается наша следующая экскурсия?
— Экскурсия? Какая экскурсия? Где тебя, черт побери, носило? Ты хоть подумал, что будет с нашим делом? — Я говорила очень злобно.
— Ты все равно не поверишь, если я расскажу.
— Попробуй.
— В меня вселился Эшу? — с надеждой предположил он.
— Ну что ж, если ты не удостаиваешь меня серьезным ответом… — Я встала со стула.
Он схватил меня за руку:
— Я же предупреждал, что ты не поверишь.
— Пошел ты к черту. Да и нету никакой экскурсии. Гринго давно разошлись. — К этому времени даже я уже называла их «гринго».
У Фабио вытянулось лицо.
— Как же так. Я в отчаянии. Я целый день не ел и к тому же задолжал тридцать реалов одному чуваку в Лапе! — Он и в самом деле был в ужасе.
— Почему же тогда ты не пришел на второй день?
— Тогда мне не нужны были деньги.
— Неужели так трудно было догадаться, что рано или поздно они тебе понадобятся?
— Я об этом не думал. Просто тогда они мне не были нужны.
— А ты что, работаешь только тогда, когда всерьез нужны деньги?
Он помолчал, как будто впервые услышав такую постановку вопроса, потом пожал плечами и кивнул:
— Ага. А разве не все так?
— Нет! — Я кипела от ярости. — Некоторые, представь, работают, потому что хотят отложить что-то на завтра. Некоторые работают, потому что у них есть дети и другое, за что они несут ответственность. Работа — это важно, Фабио.
— Ну нет, нет, — быстро ответил Фабио. — Веселье — вот это важно. Счастье важно. А работа — нет.
— Ты говоришь о всеобщем веселье и счастье или только о своем?
В конце концов мы с ним все-таки поплелись к гостинице, и, несмотря на разочарования и срывы предыдущих дней, нас все-таки ждали пять иностранцев, готовых к приключениям. Мы провели экскурсию, Фабио, как всегда, излучал обаяние, туристы были от всего в восторге, но деньги я ему не отдала под предлогом оплаты текущих расходов.
Прогноз Карины полностью оправдался: через три дня Фабио, голодный и рассерженный тем, что ему не платят, превратился в беспощадную и не знающую усталости машину по привлечению клиентуры. Преобразился он с пугающей быстротой. Унижение в самом деле сработало! Теперь Фабио ежедневно прибывал в гостиницу ровно в шесть ноль ноль — ногти подстрижены, волосы зачесаны назад, манеры учтивые. Примерно в течение часа он охмурял гринго, уговаривая принять участие в экскурсии, вполне профессионально обсуждая вопрос о том, чтобы расширить услугу и на другие молодежные гостиницы.
Кьяра подъехала к гостинице, когда Фабио рассказывал о своих планах проложить экскурсионный маршрут и в фавелы северного Рио. С того времени как наша капоэйристка вернулась из Италии — еще краше и круче, чем была, — она занялась некой индивидуальной благотворительной деятельностью на улицах Лапы. Последним ее «проектом» была трудная мать-одиночка по имени Зезе, которая хромала из-за перенесенного в детстве полиомиелита и только что вышла из тюрьмы со своим новорожденным младенцем. Беременная Зезе находилась дома еще с тремя детьми, когда ее арестовали прямо среди ночи за торговлю наркотиками. Теперь, вернувшись из заключения, она была вынуждена разыскивать детей и забирать их с улицы. Кьяра подружилась с ее детьми и хотела помочь ей выйти из наркоторговли и завести собственное дело по продаже напитков.
— Туры в фавелу? — переспросила Кьяра, переглядываясь со мной.
— Пешеходные экскурсии по Лапе, — смиренно предложила я свой вариант.
— Самба-туры! — уточнил Фабио.
Лицо у Кьяры исказилось, на нем появилось странное выражение.
— Как ты могла?! — разъярилась она. — Как ты могла участвовать в этой вопиющей коммерциализации культуры?
— Мы на мели, — тихо оправдывалась я.
Беда была в том, что отчасти я соглашалась с Кьярой, но понимала, что выбора нет. Зарабатывать деньги неприятно, но кто-то же должен это делать. Я искала разные варианты, но в любом случае унижение было неизбежно. Так уж устроен мир. Таскай каждый вечер гринго по любимым местам этого города или отправляйся домой и становись деловой корпоративной стервой.
Фабио, со своей стороны, почти не заморачивался по поводу нравственности заколачивания бабок. Его куда больше волновало, сколько мы успеем заработать до начала Карнавала. Он мечтал после Карнавала слетать в Гавану (со мной или без меня, этого я никак не могла понять) и, при полной поддержке Карины, планировал организовать центр комплексного туристического обслуживания, предлагая ее ничего не подозревающим клиентам такие многообещающие темы, как «Порноприключение в Рио», «Искусство сутенера в Рио-де-Жанейро» и «Как найти дешевую любовницу: секс-туры по Рио». Все это всплыло, только когда Фабио заговорил об экскурсиях в фавелу. Очень не хотелось бить его по рукам и гасить кипучий энтузиазм, но не для того я вырвалась из оков корпоративного рабства, чтобы угодить в мерзкую трясину туризма, эксплуатирующего нищету. Кьяра аж посинела от гнева.