Тайна Черного дома
Шрифт:
— Нельзя!.. — простонал Мальчик то ли от ужаса, то ли от головной боли.
— Слушай меня! Речь идет об огромных миллионах. Я их плачу за свои почки. Я дозвонился и теперь знаю, что могу заплатить сполна!
— Врешь ты… — Мальчик хотел прибавить одно из своих привычных словечек, но не решился.
— Делай что сказано. Иначе я расскажу по телефон. Даже если подыхать буду… — видя, что Мальчик не сводит глаз с пистолета, Лука сунул его за ремень брюк. — Отдам, когда придешь. И не бойся, дурак. Я знаю, где
— Трубку отдай…
— Отдам, когда вернешься…Оставалось пережить минуты, пока Мальчик ходит. Ведь он может что-то и переиграть…
Это была та же комната, где его допрашивали в первый раз. Турукин сидел за столом, у двери стоял бугай, с которым Лука уже был знаком — Гога. Мальчик прилепился рядом с шефом, чуть позади его кресла.
— Что ты, Лучков, прикидываешься? Какие миллионы?
— Я хочу поговорить с тобой тет-а-тет.
— Это не выйдет.
— Напрасно. Как хочешь…
— Держи себя скромнее. — Турукин кивнул в сторону двери и готового к действиям Гоги.
— Для начала вели ему вывернуть карманы! — Лука указал на Мальчика.
Турукин повернулся к своему маленькому денщику. Обезьянья рожица Мальчика покраснела и тут же побледнела от страха.
— Быстрее… — негромко приказал Турукин и перевел взгляд на Гогу. Через несколько секунд золотой крест был в руках Артиста и взгляд его был неласков.
— Откуда он у тебя?
Мальчик сопел, сжавшись, став еще меньше. Не исключено, что у него могло начаться непроизвольное мочеиспускание, и Луке очень хотелось продлить эту сцену.
— Это я ему дал, чтобы помог с тобой встретиться, — ответил за него Лука. — А нашел у Рауфа…
— А тот где взял?
— Не о том спрашиваешь, Турукин. Спроси лучше, как я его нашел…
— Да?.. Считай, что спросил.
— Сначала я нашел монеты, теперь откопал крест — тебе не кажется это интересным? — Лука сделал паузу. — И еще я знаю, где лежит клад. Не меньше пяти кило золота…
— Ты что… серьезно? — Турукин насторожился. — Ты мой шарик не забыл? Ты тренировался?!
Лука свои ответы репетировал основательно.
— Сам не знаю, как получается. То не выходит, не выходит, а то вдруг получится. Не могу понять закономерности…
— Пену гонишь, поц. Все ты знаешь! Лука в ответ недоуменно пожал плечами.
— Значит, тренировки что-то дают? Помогают?
— Сперва вроде помогали…
— Ну-ну… и где то рыжавье спрятано?
— Что-что?
— Золото где?
— Ну… как тебе объяснить? На Немецком кладбище…
— Какой тебя хрен туда занес?
— У меня же там родители. Короче, где клад, я покажу.
— Точно знаешь?..
Лука умышленно колебнулся, но чуть-чуть — в самую меру.
— Точно…
— Ну, если врешь, падла!..
— Я помню, где… пахло…
— Пахло?! — Турукин откинулся в кресле, возбужденно глядя на Луку. — Пахло, значит!
— Чем ты рискуешь, Толик? Найду — откуплюсь. Не найду, все вернется на круги своя…
Турукин задумался на минуту, потом щелкнул пальцами, подзывая к себе Гогу и Мальчика.
— Гога и ты, паскуда, Мальчик, да плюс Кацап. Надеюсь, от вас троих он не уйдет? — Артист кивнул на Луку.
Гога в ответ только усмехнулся.
— Сегодня и поедете. Чего металлу зря лежать?
Лука молча кивнул, соглашаясь. Турукин взял крест, любуясь, покачал его на ладони.
— Хорош! Золотишко… надо же! Ну, я тебя натренирую, Лучков. Будешь у меня искать, как охотничья собака вальдшнепов. И сам внакладе не останешься.
На лестнице, в полном соответствии со своим планом, Лука рухнул на ступеньки. И чтобы все было натурально, пролетел почти всю лестницу, сбил по пути Мальчика и в самом деле основательно расшибся. После чего сделал вид, что потерял сознание.
— Ты что это, блин, чудишь? — спрашивал Турукин, стоя над его постелью. Спрашивал презрительно, но без злобы.
— Передергался, нервы, наверное… Ладно, отложим до завтра. Но чтобы к завтрему был на ногах! — Турукин перевел властный взгляд на Рауфа.
Таким образом, для подготовительной работы с Никифоровым Наталья получила еще сутки. Пусть хоть отдастся ему, подумал Лука. Нет, лучше без этого…
Когда бандиты ушли, Лука подманил пальцем Рауфа и проговорил едва слышно, почти шепотом:
— Мне надо проболеть еще один день…
— Ты чего это, голос потерял? — усмехнувшись, спросил Рауф. Он был заметно взволнован от визита сюда самого Артиста, который не удостаивал его обычно своим вниманием. — Ты и вправду теперь отсюда уйдешь?
— Да, Рауф. Но завтра мне еще рано. Помоги мне протянуть до послезавтра.
Рауф пропустил его слова мимо ушей.
— Как же ты уйдешь? Расскажи…
— Выкуп дам. Но завтра он еще не будет готов…
— Помоги и мне, слушай. Я тебе отплачу!
— Я тебя вытащу отсюда, Рауф. Но сначала я должен уйти один.
— Нет, дорогой. Или вдвоем, или…
— Тогда — никто. Ты этого хочешь?
— Я Толику скажу!
— Не советую!
И наверное, так тяжел в этот момент был взгляд у Луки, что Рауф не сразу смог ему что-либо ответить. Потом спросил:
— И что же ты мне сделаешь?
Лука сказал первое, что пришло на ум:
— Я тебя убью.
Смелых, отчаянных людей хватает и среди жителей Кавказа. Как показали недавние войны, их немало. Но Рауф был не таким. Около полугода назад он потерял себя. А стать смелым назад — не получается. Хотя об этом написано много художественной литературы.