Тайна опустевшего причала
Шрифт:
Глава 11
Сначала появился свет. Он был робким, тусклым, холодным и еле-еле пробивался сквозь кромешную тьму вокруг. Но быстро набирал силу и вот уже разлился по всему пространству, стал ярким, горячим… нестерпимым… Тысячью острых игл он вонзился под верхние веки и заставил сначала крепко зажмурить, а потом приоткрыть глаза…
А звук? Может, это он разбудил Талеева? Громкий, протяжный. Оборвавшийся на самой высокой ноте как раз в тот момент, когда Гера открыл глаза. Какая разница?! Сквозь медленно исчезающую пелену журналист увидел стоящего перед ним человека в синем халате. Еще через секунду заметил опустошенный медицинский шприц в его руке.
Человек отступил в сторону и что-то произнес. Гера понял это по его двигающимся губам, но звуков не услышал. Наверно, до его слуха мог пока пробиться лишь запредельный вопль. Место человека со шприцем занял другой, в цивильном костюме, с потухшим взглядом дохлого окуня. И этот что-то говорит! Да подождите вы чуть-чуть!
Журналист приподнял опущенный на грудь подбородок и посмотрел по сторонам мутным взглядом. Похоже, в этом помещении он раньше не был. Вдоль грязно-серых, облупленных стен тянулись какие-то трубы вперемежку с электрическими кабелями. Из мебели был только металлический стол с парой стульев и скамья у стены, на которой сидели два человека.
Там, в углу, к высокой горизонтальной перекладине был за руки привязан полуобнаженный мужчина. Его разутые ноги чуть не доставали до пола, по голому мускулистому торсу стекала вода. Один из проводов соединялся с металлическим наручником на руках. Второй, с большим зажимом на конце, охватывал лодыжку. Это был Вадик Аракчеев!
Гера мгновенно вспомнил все. И понял! Он сильно дернулся в попытке встать, но тут же сообразил, что сам крепко привязан не только к стулу, но и за связанные за спиной руки к одной из труб. Стоящий рядом мужик в костюме сильно ударил его кулаком в лицо. Потом замахнулся вновь, но, передумав в последний момент, отступил к столу:
– Ничего, сука, мы еще с тобой побеседуем! От всей души.
Он пощелкал клавиатурой лежащего там ноутбука и почти сразу заговорил:
– Босс, мы привели его в чувство. Нет-нет, что вы, просто укол вкатили. – Мужик оглянулся на Геру. – Нормально соображает. Слушаюсь!
Он поставил один из стульев перед Талеевым и водрузил на него компьютер. Потом ухватил журналиста за волосы, высоко запрокинул голову и прошипел в лицо:
– Сейчас с тобой будут разговаривать. Лучше не зли меня и подробно отвечай на все вопросы. А то еще будешь завидовать этому поджаренному червяку! – Мужик указал на висящего с закрытыми глазами Аракчеева.
С экрана ноутбука на Талеева смотрело знакомое теперь лицо Ээрика-Нийлеса Кросса.
– Я недооценил вас, Герман Талеев. Точнее, не вас лично, а вашу… э… практическую нацеленность на получение результата. В отличие от других представителей вашей пишущей братии, которые мгновенно выкинули бы в СМИ любые мало-мальски значимые факты, вы предпочли не просто проверить их, а и решить проблему самым радикальным способом. Вот в этом вы серьезно… э… перешли мне дорогу. Очень серьезно, Талеев! – Спокойное и даже унылое лицо Кросса неожиданно исказила гримаса ненависти и презрения. – Твоя жалкая, никчемная жизнь не стоит и тысячной доли того, на что ты покусился, мерзкий репортеришка! Потом я переоценил тебя: всерьез решил, что за спиной человека, отважившегося на такие… э… действия, стоят крупные государственные силы. Ничего подобного! За тобой никого нет. Одна лишь человеческая глупость и безмерная самонадеянность. Потому я так легко поймал тебя в элементарную ловушку. – Кросс отодвинулся от экрана и спокойно продолжил: – Теперь вы не интересуете меня вовсе, Талеев. А мой горячий русский друг был неправ, когда только что предупреждал, чтобы вы искренне отвечали на мои вопросы: этих вопросов у меня нет. Впрочем, похоже, у него самого они имеются. А мы живем в демократической стране, где каждый вправе реализовать свою естественную заинтересованность, так? За все надо платить, Талеев!
На мониторе засветилась экранная заставка. «Аудиенция» была закончена. Мужчина с глазами дохлой рыбы недобро усмехнулся и что-то негромко приказал, обернувшись к человеку за столом. Тот покрутил ручки своего прибора. Тут же по телу Аракчеева пробежала волна крупной дрожи. Потом оно выгнулось под немыслимым углом, а из перекошенного судорогой рта вырвался неконтролируемый громкий полустон-полувой.
«Так вот что за звуки меня разбудили, – отстраненно подумал Гера. – А куда они Гюльчатай дели?»
Он, теперь уже внимательно и заинтересованно, оглядел помещение. Какой-то подвальный каземат. Стена, у которой был привязан журналист, переходила в длинный темный коридор без двери. Рядом с углом, где пытали Вадима, был еще один вход-выход. Людей, не считая их с Аракчеевым, было семеро. Кроме Хозяина и «синехалатника» со шприцем, все как на подбор здоровые, накачанные молодые парни. Оружие Талеев заметил у четверых.
Тут из дальнего входа появился еще один крепыш и что-то сказал на ухо главарю. Хозяин плюнул с досады, выматерился и заорал на подчиненных:
– Что застыли?! Подкоптите как следует этого кретина! А вы двое, – это к тем, что сидели на скамье, – помогите бабу сюда перетащить!
Все немедленно бросились исполнять приказания. Аракчеев снова громко застонал, а Хозяин приблизился к журналисту:
– Вот теперь я тобой займусь вплотную! Ты заплатишь мне за смерть всех моих людей. Кровью своей! И мясом! Где инструмент?! – снова заорал он, и помощник в халате подкатил небольшой «сервировочный» столик из угла, прикрытый неприметной тряпкой. – Смотри, падаль, смотри!
Жестом фокусника Хозяин сорвал тряпку. Арсенал действительно был богат и разнообразен: пилы всех размеров, причудливо изогнутые крючья, молотки, клещи, ножницы, сверкающие ножи и вовсе непонятные на первый взгляд приспособления.
В это время в помещение втащили на руках стул с привязанной к нему Алексеевой и поставили посередине. Лицо девушки было бледным, как бумага, а по расслабленному телу понятно, что она находилась в глубоком обмороке.
– Давай, эскулап, работай! Чтоб через минуту эта б… канкан у меня на столе танцевала! – И Хозяин принялся засучивать рукава…
…Пожалуй, лишь профессионально ориентированное ухо Талеева уловило среди протяжных, разрывающих сердце стонов Аракчеева и металлического стука перебираемых инструментов еле слышный хлопок. Даже сразу два! А потом и третий…
Из трех человек, копошившихся рядом с Гюльчатай, двое рухнули на пол как подкошенные. А с секундной задержкой ткнулся лицом в стол и «оператор» электрического генератора. Еще двое бандитов начали суматошно оглядываться по сторонам, вырывая из-за поясов пистолеты. Не успевший ничего сообразить Хозяин просто замер с приоткрытым ртом в шаге от связанного Талеева, продолжая держать в руках устрашающих размеров пилу.
Бандит, который исправно поливал водой истязуемого Аракчеева, быстро присел и отполз в угол помещения, инстинктивно определив для себя наиболее безопасное место. Он жестоко просчитался, потому что именно здесь попадал в зону досягаемости своей недавней жертвы. Казалось, что подвешенный к перекладине Вадим, только что извивавшийся всем телом под ударами электрических разрядов, замер сейчас в полубессознательном состоянии. Но стоило бандиту приблизиться на метр, как Аракчеев сделал поистине цирковой кульбит: он подтянул обе ноги к животу, а потом резко выбросил их вверх, исполнив почти идеальную «гимнастическую свечу на кольцах». Из этого положения он обрушил свое тело вниз и вбок, прямо на своего притаившегося мучителя. Тот заметил опасность в последний момент и, пытаясь избежать ее, привстал…
Наверно, одного удара сверху ногами Вадима хватило бы, чтобы свалить бандита, но Аракчеев поступил по-другому. Он раздвинул колени и захватил ими голову противника! Потом сильно сжал свои бедра и сделал резкий поворот-рывок на девяносто градусов. Послышался хруст шейных позвонков, и уже мертвое тело, выскользнув из захвата, тихо опустилось на бетонный пол.
Со своего вынужденного места Талеев не мог видеть, что происходит у него над головой, но услышал громкий металлический скрежет, потом несколько сильных ударов и стук от падения чего-то тяжелого на пол. Справа от Геры валялись два больших куска вентиляционного короба, который проходил под потолком, а рядом с ними поднимались на ноги две человеческие фигуры. Причем не просто поднимались, а, привстав на колено, открыли ураганный огонь по двум бандитам с пистолетами у противоположной стены помещения.
В руках неизвестных были штурмовые автоматы «узи», а расстояние до жертв – не более пяти метров. Обоих бандитов просто нашпиговало свинцом и отбросило к выходу в коридор, разукрасив полстены крупными брызгами их яркой крови.
В это время сверху, из вентиляционного короба, предварительно повиснув на руках, спрыгнул вниз еще один человек. Он аккуратно отряхнул ладони и до боли знакомым голосом произнес:
– Ну что, теперь мы с тобой квиты за «Балтийский круиз»?
Талеев, насколько мог, повернул голову вправо: в двух метрах от него стоял Сергей Редин! Гера улыбнулся:
– Вот не поверишь, но чего-то подобного я и ожидал. А что так долго?
– А ты попробуй проползи бесшумно по этому «дымоходу» у вас над головами! А потом еще и заклепки с вентиляционных решеток срежь, – делано обиделся капитан 1-го ранга. – Вот и приноравливались к стуку инструментов и, уж прости, к крикам Вадика.
– Это вы у него прощения просите. Натерпелся ведь парень!
– Ага, я видел, как натерпелся: башку свернул одними ногами своему мучителю, как куренку! Подожди-ка секундочку.
Сергей шагнул к главарю бандитов, которого уже плотно принял в свои объятия один из двух появившихся из вентиляции бойцов.
– Значит, это и есть Хозяин, – утвердительно произнес он. – Пожалуй, к нему еще будут вопросы. Зафиксируй его понадежней где-нибудь в уголке.
Боец кивнул и повел своего пленника к скамейке. Второй боец помог освободиться Аракчееву, и они о чем-то шептались в углу. Редин вернулся к журналисту и тоже освободил его от пут.
– Так как вы здесь все-таки оказались? – поинтересовался Гера.
– По воде, конечно.
– Марьин организовал?
– Угу. Ты ж его знаешь. Нашел у себя «в загашнике» маленький такой катерок, и под прикрытием «электронного щита» мы незаметно высадились чуть южнее Палдисского порта.
– Хоть сам-то остался «дома»?
– Конечно! На кого ж ему свою бригаду бросить? Искать начнут. Да его бы воля, он со мной целый взвод морпехов и пловцов послал! Еле уговорил на четверых человек. Как видишь, хватило.
– И нарушил все наши планы! Приказ не выполнил…
– Я его перевыполнил! Ты, Гера, забыл, наверно, что строительство этих саркофагов над реакторами я лично в свое время курировал. О таком эксперте, как я, только мечтать можно. Ну как мне в стороне остаться? И память меня не подвела: куда выходят вентиляционные шахты, не забыл. Хотя они тут много чего еще нового понарыли. Правда, совсем не ожидал встретить вас в таком плачевном положении…
– Серж, ты говорил о четверых бойцах, – перебил Талеев, – а я вижу только двух.
– О! – Редин гордо улыбнулся. – Мы, понимаешь, пока по этим «крысоходам» ползали, такие интересные вещи обнаружили! И нарколабораторию, и склады полуфабрикатов и готовой продукции… Ребята остались там посторожить, чтобы… э… сотрудники глупостей не наделали.
– Не маловато двоих-то?
– Ты ж наблюдал только что, какие это орлы! А там одни гражданские. И одного хватит. – Капитан 1-го ранга хитро глянул на журналиста. – Ну а что же ты о самом-то главном не спрашиваешь, а?
– Неужели… нашел?!
– Цел наш Виталька! Вот насчет невредим поручиться не могу.
– Ранен? Пытали?
– Нет-нет! В этом плане все в порядке. Его, видно, для чего-то другого берегли. Вот только номер люкс ему отвели в не слишком благоприятной зоне…
– Не понимаю, о чем ты!
– О радиации, Гера, о ней, родимой. Понимаешь, в саркофаге имеется несколько специальных ниш. Они изредка используются для максимально точного замера всевозможных параметров заглушенного реактора. Так вот, эти ухари как раз в одной из них оборудовали что-то вроде карцера. Думаю, за те несколько суток, которые Снайп там провел, он получил несколько допустимых годовых доз. Ой, Талеев, не делай такие испуганные глаза! Ты видишь перед собой человека, который получил за свою службу в несколько раз больше. И продолжаю получать! Как видишь, жив-здоров, не полысел, и с потенцией все в порядке…
– Господи! – вдруг раздался голос за их спинами. – А мужики – все о потенции!
Гера и Сергей обернулись одновременно. Перед ними стояла Галина. Хотя лицо ее было еще бледным, голос звучал вполне твердо, а глаза смотрели осмысленно и даже лукаво.
– Галка!
– Галчонок!!!
– Ой-ой-ой! Не тискайте меня так сильно! Я же не с того света вернулась. Так, поспала чуть-чуть.
Редин повернулся к журналисту:
– А вот тебе налицо положительные итоги моей задержки: местный коновал все-таки успел вкатить ей дозу стимуляторов. Поторопись мы, потом бы замучились усыпленную Галку за собой таскать. Но имеется и негативный аспект: учитывая местную специфику, думаю, что это какое-то производное амфетамина. А это – наркотик. И не слабый! А с ее-то характером она черт знает что натворить теперь может!
– Ну, я-то пока не творю, хотя и получил то же снадобье, – возразил Гера.
– Ага. Ключевое слово – «пока». Ну ладно, ладно, шучу же. Я вот о чем хотел предупредить. Вы, естественно, собираетесь сейчас разнести здесь все «вдребезги напополам». И склады, и лабораторию… Приветствую и присоединяюсь. Только придется нам обходиться без взрывчатки: ни в коем случае нельзя, чтобы пострадали защитные конструкции саркофага.
Талеев поинтересовался у девушки:
– Ты, Галчонок, у нас самый крупный спец по всей этой… нелегальной химии. Сможем без взрывчатки? Но чтобы действительно «вдребезги».
– Легко! – серьезно ответила Алексеева и направилась к выходу.
Сергей толкнул локтем друга и прошептал:
– Во, началось.
– Я все слышу, Серж! – раздалось с расстояния не менее трех метров. – И начинаю волноваться… за твою потенцию!
«Тьфу! Вот и агрессия налицо», – на этот раз про себя подумал Редин.
– Послушай! – Гера похлопал капитана 1-го ранга по плечу. – А ведь мне с этим Хозяином говорить теперь не о чем. Давай посадим его в Виталькин карцер и ключ выкинем.
Сергей посмотрел на Талева:
«Да-а-а, «разбудили»… Что же тогда учудит Вадька, которого еще и электричеством «полечили»?! Один адекватный человек в КОМАНДЕ остался – это я. Хотя… с какой стороны посмотреть…»