Тайники души
Шрифт:
— Что, например? — огрызнулась Робин, подавив в себе желание заявить, что нервной ее делает только его присутствие.
— Понятия не имею. — Люк пожал плечами. — Но согласитесь, вашей картинной галерее не пойдет на пользу, если вы будете носиться по ней, роняя чайники.
— Я вовсе не уронила его, — возразила Робин, аккуратно ставя чайник на полку. — А что до моей картинной галереи, то там все идет прекрасно, невзирая на мои нервы!
Люк снова пожал плечами.
— Я только предположил.
Внутри
— Я буду иметь в виду ваши предположения, — сухо сказала Робин, поворачиваясь к Люку спиной.
— Конечно, будете, — согласился он.
Воцарилось молчание.
— Значит, вы — Робин Уайт, — снова заговорил Люк.
Так ему все-таки знакомо это имя!
— Я пошел к себе в комнату и перелистал все старые номера «Мира искусства», — пояснил он. — Вы поразительно трудолюбивы.
— Благодарю вас, — отозвалась Робин, чувствуя, что голос дрожит от охватившего ее напряжения.
Правда, Люк был чуть любезнее с ней, чем час назад, но Робин казалось, что в самой этой любезности таится подвох.
— Вы слишком молоды для такой популярности, — задумчиво заметил Люк.
— «Мир искусства» читают только в определенном кругу, довольно узком, смею вам заметить, — возразила Робин. — И еще меньше людей приходят в галерею.
— Все равно вы слишком молоды, — не сдавался Люк.
Стараясь сохранять самообладание, Робин повернулась к нему.
— Мне двадцать пять лет, — отчеканила она. У меня два диплома школ искусств — лондонской и парижской. Я сама пробила себе дорогу в жизни и заслужила каждую унцию популярности, о которой вы говорили… И тот факт, что я молода, — добавила она, поколебавшись, потому что собиралась нанести удар ниже пояса, — не помешал мне выйти замуж и стать вдовой в один год.
— Боже, как патетично! — проворчал Люк.
Робин прикусила язык. Она не позволит Люку снова втянуть себя в перепалку, как бы он ни старался.
— Не спорю, я оказалась в удачном месте в удачное время, — сказала она. — Еще три года назад моя галерея ничем не отличалась от десятка других в Лондоне, разве что была еще менее известной, чем они. Но однажды я поделилась с совершенно незнакомым человеком своими взглядами на современную живопись, а он оказался главным редактором журнала и предложил мне раз в месяц рассказывать то же самое его читателям.
Робин замолчала и перевела дух. Так и не став тем, кого называют «звезда», она, тем не менее, обрела широкую известность в среде, которая была ей наиболее интересна, — среди людей, занятых искусством. В глубине души Робин иногда казалось, что ее взлет и вправду был чересчур стремительным и неожиданным. Но это только пошло на пользу ее работе в галерее.
— Полагаю, ваши блестящие глаза и длинные ресницы тоже сыграли в этом некоторую роль, — хмыкнул Люк.
— Что вы имеете в виду? — насторожилась Робин.
— Сомневаюсь, что ваши поклонники читали бы эти статьи с таким же удовольствием, если бы в рамке на первой странице стояла фотография старой толстой ведьмы.
Робин прикусила губу.
— Вы полагаете, внешний вид имеет какое-то значение для работы в журнале? — помедлив, спросила она.
— Спросите об этом вашего редактора, — усмехнулся Люк.
Робин ощутила сильнейшее желание дать ему пощечину и уже почти поддалась этому искушению. Правда, их разделял довольно широкий стол, а если бы она стала обходить его, Люк, пожалуй, мог бы догадаться о ее намерениях.
Неожиданно он одним движением метнулся ей навстречу. Две сильные руки обхватили ее запястья.
— На вашем месте я бы этого не делал… — предостерег ее Люк.
— Не делал — чего? — с невинным видом спросила Робин.
— Не пытался бы осуществить намерение ударить меня, — спокойно пояснил он. — Намерение, которое так ясно читается в ваших красивых глазках. Вы очаровательно выглядите, когда приходите в возбуждение. Настоящая маленькая фурия, а?
Робин мысленно добавила к списку его недостатков отвратительную снисходительность. «Очаровательная маленькая фурия» — вы только подумайте!
— Я бы предпочел видеть вас возбужденной несколько по-другому, — негромко произнес Люк, наклоняясь к ней. Он был теперь очень близко. Гораздо ближе, чем ей бы хотелось.
— Люк… — прошептала она.
Наступила короткая пауза. Его ладони скользнули от ее кистей к плечам. Он вопросительно заглянул ей в глаза.
— Люк… — повторила она, — иди ты к черту! — И с этими словами резко оттолкнула его, воспользовавшись тем, что ее руки свободны.
К ее огромному удивлению, он залился таким искренним смехом, какого Робин не ожидала услышать от него. Темные глаза засветились мягким золотистым светом, а резкие морщины разгладились. От этого лицо его заметно помолодело и даже обрело какое-то мальчишеское выражение.
Только этого ей и не хватало! Если бы Люк продолжал грубить и издеваться над ней, Робин, пожалуй, сумела бы с этим справиться. Но противостоять этому неизвестно откуда взявшемуся обаянию было совершенно невозможно. Она даже не попыталась воспротивиться, когда он снова притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы.
— Зачем вы это сделали? — тихо спросила Робин, когда Люк снова отпустил ее.
Он все еще улыбался.
— Чтобы проверить, по-прежнему ли вас приятно целовать. Кстати, могу вас заверить, что да, и даже, пожалуй, приятнее, чем в прошлый раз.