Тайный обожатель
Шрифт:
– М-м-м… – промычал он и открыл глаза.
– Тебе надо лечь в постель. Здесь холодно. Ты замёрзнешь, – засуетилась вокруг великана Оля, снова чувствуя себя во всём виноватой дурой.
– Хола… – шёпотом, с трудом ворочая языком, сказал он. – Там есть хлеб. Поешь.
Глава 33
Не прошло и недели с выздоровления Хастада, как вдобавок к холоду пришли грязные ветры.
Оля проснулась ночью от того, что в нос набилась пыль. Хотелось беспрерывно чихать. Нос заложило, в дыхательных путях всё чесалось, что захотелось разодрать грудную клетку.
Великаны зачихали тоже. Хастад первый делом надел Оле на лицо тряпичную повязку, хоть немного защищающую от пыли.
Когда зажгли лампу, Оля увидела, что воздух выкрасился в серый цвет. Словно на картинку в глазах наложили мутный полупрозрачный слой.
– Что это? – в перерыве между кашлем спросила Оля.
– Грахшефахшу, по-вашему пыльник.
– Это ещё что за..?
Вместо ответа Хастад исчез, а появился спустя пять минут и забрал Олю с собой на Землю.
– Вот, переночуем пока здесь, – сказал он, усаживая Олю на мягкую постель.
– Гостиница?
– Дом, – ответил великан. – Сдаётся в аренду. Сейчас он пустует.
– И надолго это?
– Неделя. Может, две. Мы переждём грахшефахшу здесь.
– Как великаны вообще выживают в твоём мире? – удивилась Оля.
– Выживают и умирают, – неохотно ответил Хастад и сменил тему. – Мы не будем жить там вечно. Обещаю. Засыпай, – и он усыпляюще загудел.
***
Утром Оля проснулась и заплакала. Она смотрела на обманчиво спокойный пейзаж за окном особняка, в который они с Хастадом пробрались, и ощущала себя чуждой всем известным ей мирам.
– Хола? – приподнялся на локте разбуженный тихими Олиными всхлипами великан. – Что с тобой? Тебе плохо?
– Что мы с тобой наделали? – с горечью ответила она. – Мы же беглецы... И ни в одном мире нам нет места... – всхлип, – А я ещё не успела пожить счастливо. Не такой жизни я хотела... – громкий всхлип. – Но я боюсь умирать... Мне так хочется жить...
– Я не отпущу тебя в смерть, – пообещал он.
Хастад прижался к Олиной спине и обнял. Под весом его костлявой, но тяжёлой руки Оля почувствовала себя под защитой и перестала плакать.
Она не питала пустых надежд выжить после рождения ребенка, но забота Хастада хоть немного отпугивала болящую в груди тревогу.
В ванной Оля обнаружила ещё одну странность, когда посмотрела в зеркало:
– Моя кожа стала серой! – ужаснулась она.
– Мелкие частицы забились в поры кожи. Это пройдет со временем, – успокоил её Хастад. – У тебя едва заметный серый оттенок. Когда мы окончательно уйдем из мира шиху, твоя кожа вернёт прежний цвет.
– Но ты ведь целый год прожил в мире людей, а твоя кожа так и осталась серой.
– Хола, мне не стать ни белым, ни человеком. Я такой, – ответил великан.
***
Пустующий дом был хорош всем, только
Оле наскучило читать книги, лёжа в кровати под мягким вязаным пледом. Внезапно в голову пришла идея:
– Хастад, а ты не мог бы достать мне пряжи и инструментов для вязания? – спросила она, когда великан вернулся с очередной вылазки.
– Я знаю, где лежит целый склад этих ниток, – кивнул он. – Скажи, каких тебе нужно, и я достану.
С этого дня у Оли появилось увлечение. Раньше она уже вязала носки, шапки и шарфы для своих подопечных из детского дома. Кто ж знал, что после увольнения снова придётся взяться за пряжу.
Оля начала с пледа, потом по видео урокам на планшете связала крючком несколько пар пинеток и детский костюмчик. Цвет выбрала зелёный, чтобы подошёл и девочке, и мальчику.
Мальчик? Или девочка? Неужели Оля никогда не увидит своё дитя? Ей хотелось, чтобы ребёнок знал, что его человеческая мама любила его, пока была жива. Может, она превратится в бесплотный дух и будет наблюдать, как живут Хастад и их дитя? Хоть так, но посмотреть…
Вязание здорово помогало успокоить нервы. Петля за петлей, пролетали часы и трансформировались в милые вещицы.
Хоть что-то останется после Олиной смерти.
Ей захотелось связать что-нибудь для Хастада. И она как-то сразу представила великана в свитере, сером, в тон его коже, и обязательно с горловиной. Пусть Хастаду будет тепло, пусть он бережёт себя. Ему ведь придётся нелегко.
Сам Хастад растерялся от радости, когда Оля примерила на него заготовку свитера. Ей даже показалось, что в его глазах блеснули слёзы. Наверное, это всё её фантазии. У великанов не принято плакать.
– Ты будешь его носить? – спросила она.
– Конечно, буду, – он обнял Олю и уткнулся носом в её волосы.
Хастаду никогда никто ничего не дарил. Только если родители и сестра шили ему одежду в далёком детстве. Лет с пяти он мастерил и чинил себе одежду сам.
А теперь Хола сама захотела связать для него свитер. Для него! Он дорог своей женщине! Они прочно связаны, и никакая смерть не в силах забрать у него Холу. Кого угодно, но только не её.
***
На вязание свитера для великана ушло две недели. Работа шла быстро, потому что у Оли почти не было других занятий. А тут хотя бы оставить после себя память.
Она с любовью вплетала в пряжу свои, отросшие до плеч, волосинки. Они всё равно выпадают при расчёсывании. Так хоть с Хастадом останется частичка её.
Изделие было готово примерно на треть, когда у Оли закончились нитки, и она попросила Хастада достать ей ещё.
Точно такой пряжи не нашлось, и великан принёс целый мешок ниток, пестрящий разными оттенками серого цвета.
Чтобы Хола не расстраивалась, Хастад пообещал, что будет носить его всё время, даже если свитер будет с розовыми вставками.