Телефонист
Шрифт:
– Уммм… Прости?
– Думаю, часы как механическое воплощение времени. В этом есть что-то… хронологическое.
– Теперь совсем не понимаю.
– Почему он появился именно сейчас?
– Сейчас?! Ну… сегодня День дурака, например. Джокер-перевёртыш, обманщик, игры в имитацию – это в его духе.
– Нет-нет, это всё не то. Должны быть более веские основания. Перерыв, и вот он снова выполз из тени. Что может происходить именно сейчас?
– А почему ты думаешь…
– Потому что он нам действительно
– Ванга…
– А в его случае – о хронологии. Ведь он серийник, кем бы себя ни мнил. Прости, что перебиваю, Сухов, я пообещала себе, что буду исправляться. И не бесить вас всех. И тебя не подставлять так больше. Но это только между нами.
– Глупость, ты… это…
– Насчёт бородатого домашнего животного потом поговорим.
Сухов улыбнулся:
– Хронология, говоришь… А что, в этом что-то есть, – допустил он. – Ведь опять же начал с «Пришло время поиграть».
– Именно. Почему пришло? – Ванга сделала акцент на последнем слове. – Хронос.
– Ты ведь не допускаешь, что он находился в фазе «сна», как все серийники?
– Нет, разумеется. Он атипичен, и больше мы на его «общую схему» не купимся. Но что-то происходит, и прямо сейчас. Что-то…
– Чему он не в состоянии противиться?
– Возможно. Но нет, это не точно… Его рациональная, рассудочная часть всё держит под контролем, но тот, условно говоря, другой, для обслуживания которого и существует рассудочная часть… Что-то сдвинулось, важное для него. И заставило его больной ум включиться. Что?
– Ты всё-таки говоришь о шизофрении.
– Лишь в известной степени. У меня нет компетенции ставить медицинские диагнозы, но, в определённой мере, все, кто ведут двойную жизнь, – шизофреники. Даже дети с их выдуманными друзьями. Но лишь в определённой мере.
– Я к тому, что шизофреник не стал бы нам подбрасывать эту твою идею с «часами»; для клинического случая этого всего не существует.
– Вернее с триггером, который мы должны распознать.
– Если, конечно, только одна личность не хочет избавиться от другой.
– Не усложняй.
– Да, шутка.
– Понимаешь, Сухов, у него всё под контролем. Но вот что-то происходит. Что-то послужило триггером, и теперь он требует, чтобы мы включились в игру. Для него это часть кайфа, он, как вампир, нуждается в нас. В этом его интерес. Без нас не получится: он не может проворачивать свои делишки в тишине.
– И все эти ютубы…
– Поэтому так и важен любой общественный резонанс, – подтвердила она. – Его кровь вампира – энергия информационных потоков.
– Ванга… Ну ты же всё-таки со мной говоришь. И так понятно.
– Ну, простите.
– А ведь ты сейчас прямо Форель описала.
– Прекрати! Опять ты…
– Кто-то совсем разучился понимать шутки, – сказал Сухов и снова подумал о страхах, наедине с которыми его оставил Лёва.
– Кто-то совсем разучился шутить, – парировала Ванга. – Видишь, Сухов, настаивая, указывая и практически выдавая нам триггеры, он рискует, что мы сильно приблизимся к нему. Но в этом часть его кайфа: он настолько уверен в себе, в своём превосходстве…
– Вот здесь я с тобой соглашусь.
– …риск на грани, и пока он победитель, подпитывает превосходство… В этом часть его игры. А может быть, основная конструкция. Он как бы уверовал в свою неуязвимость.
– Если, конечно, твоя схема верна, – всё-таки предостерёг Сухов.
– Да, конечно, – она кивнула. – Возможно, я немножко расфантазировалась. Но этот его костюм из комикса – что это ещё, если не демонстрация неуязвимости?
– Да, не немножко, но мне не привыкать.
Ванга задумалась. Извлекла из сумочки смятую пачку сигарет, покрутила в пальцах, убрала в карман.
– Ускорь-ка, пожалуйста, экспертизу с этими волосками.
– Обижаешь, – осклабился Сухов. – Уже. Если волоски и твои часы укажут в одном направлении, у нас, пожалуй, появится рабочая модель.
– А кому ты без конца звонишь?
– Я без конца звоню?
– Семь раз. Не знал? Набираешь – тебе не отвечают.
– Ксюха.
– А-а.
К машине подошли молча. Сели. Пристегнули ремни.
– Ланч? – предложил Сухов.
– Отвези-ка меня лучше в эту квартиру с бабой из секс-шопа, – попросила Ванга. – Хочу сама оглядеться.
– Сама! – подначил Сухов. – Почему-то именно это ожидал от тебя услышать.
– Так что с Ксюхой?
– Да… – отмахнулся он.
– Сухов, в чём дело?
– Да ни в чём! – поймал себя на том, что чуть опять не полез за телефоном. – Просто… сегодня первое апреля.
– И-и?
– Ну… Обычно она меня разыгрывала, а прошло уже полдня, и тишина. Первый раз в жизни такое.
На лице Ванги отразилось искреннее изумление:
– Сухов, да ты ходячий зоопарк! Ты ещё и папа-страус.
– Очень смешно.
– Девице уже пятнадцать! Весна, сегодня воскресенье… Может, ей есть уже кого разыгрывать?! Пора привыкать. Не будь настолько домашним бородатым…
– Четырнадцать, – обронил он, напяливая солнечные очки, – ей четырнадцать.
– Сухов…
– Воскресенье, а мы вот работаем.
– И Егорыч, – она улыбнулась и положила ему руку на плечо. Наверное, если бы спинка сиденья не мешала, вышло бы, что дружески приобняла. – Даже Егорыч… Сухов, всё норм. Поверь.
– Что, трубку сложно снять?