Тело угрозы
Шрифт:
– Что же, давайте рассуждать совместно. После первого этапа тихих обсуждений сложилась ситуация: вы – за, Америка – за, но с оговорками, Соединенное Королевство присоединилось к мнению Америки, Франция – оговорок больше, но это в их стиле, и в конечном итоге они проголосуют так, как другие западные государства. Далее: Индия и Пакистан – не очень охотно и лишь при условии очень строгого международного контроля; при этом Индия ставит свое согласие в зависимости от нашего, Пакистан же – от Индии.
– Это естественно.
– Теперь перейдем ко второму ряду. Иран, Северная Корея, Бразилия и, наконец, Израиль. Здесь обстановка представляется более сложной. Местами, во всяком случае. Легче всего с латиноамериканцами: они постоянно консультируются с госдепом США и вряд ли займут отличную от них позицию. Наших соседей
– Да, меня проинформировали: они ставят свое согласие в прямую зависимость от уничтожения подобного оружия в исламских государствах. Есть ли какие-то успехи в этом направлении?
– Продвижения почти незаметно, хотя мы прилагаем все усилия. До сих пор не удалось заставить Иран прямо признать наличие у них такого оружия.
– Но ведь…
– Да-да, все мы понимаем… Видимо, надо создать что-то вроде координационного комитета четырех разведок по уточнению этой проблемы. Потому что, пока мы их не схватим за руку, они будут по-прежнему все отрицать.
– Совершенно с вами согласен. Теперь вот еще одна проблема…
Следующая проблема была уже более спокойной, и, наверное, можно было с облегчением вздохнуть: обиды и подозрения отошли, похоже, на задний план, уступив место деловому разговору. Президент с облегчением вытер бы пот со лба; однако он и не вспотел вроде бы: политики если и потеют, то только под кожей, наружу не проступает ни капельки.
2
Если информация чего-то стоит, она должна со временем перерастать в дела; время может быть иногда продолжительным, растягиваться на годы; чаще случается, однако, так, что все происходит за считанные дни, а порою и часы. То есть возникновение информации является лишь начальным этапом цепной реакции, которая, будучи вызвана к жизни, неизбежно распространяется во всех измерениях пространства, вовлекая в себя все новых и новых участников – будь то элементарные частицы, обрушивающиеся по склону камни, отдельные люди или целые государства.
Время! Вот что выходит на первый план, если речь идет о сохранении тайны. И те, кто привык иметь дело с закрытой и очень закрытой информацией, отлично понимают это.
Информация о небесном теле явно принадлежала к таким тайнам. И те, кто обладал ею, отлично понимали ее важность. Не потому, конечно, чтобы кто-нибудь не то чтобы поверил, но даже всерьез предположил существование угрозы; нет, ни в коем случае. А по той причине, что речь тут идет о политиках; а они, особенно в напряженные моменты бытия, как, например, в пору подготовки очередной предвыборной кампании, обязаны уметь – и действительно умеют по большей части – любое вновь возникшее обстоятельство, условие, происшествие и так далее использовать в качестве еще одного орудия своего нелегкого труда. Для этого нужны, самое малое, два действия: первое – правильно (то есть в свою пользу) интерпретировать новость, и второе – найти точный миг для ее оглашения (это нам известно по классике: «Сегодня рано, послезавтра – поздно»). При этом не имеет совершенно никакого значения, соответствует ли используемая информация истине полностью, либо частично, либо вообще не имеет ничего общего с действительностью: мы ведь живем в виртуальном мире, созданном и поддерживаемом политиками и прессой, и как-то ухитряемся совмещать веру в этот якобы существующий мир с той несомненной реальностью, какая постоянно дает о себе знать в вашем жилище, на улице, в магазине и так далее. Хорошо придумать или приспособить придуманное кем-то другим и вбросить вовремя – вот что требуется для успеха. И естественно, что такой странный (хотя и не вовсе новый) слух, как угроза из космоса, просто не мог, не имел права остаться не использованным политиками и в частности – президентом США для поддержки основного лозунга его сегодняшней политики полного ракетно-ядерного разоружения. Так что возникла необходимость как следует продумать способы использования этой информации, а также время атаки – тот день и час, до которого все, начиная с самого слуха, должно было содержаться в полном секрете.
Поэтому уже в то время, когда москвич
– Каким временем мы располагаем до того, как информация начнет прорываться наружу? Вообще о существовании тела и в частности – о том, что оно, как считают англичане, порой ведет себя… не вполне нормально?
С таким вопросом президент обратился ко всем четверым, хотя ответа ожидал прежде всего от своего советника.
Тот ответил, не задумываясь, – видимо, заранее успев просчитать все возможности:
– Если бы все зависело только от нас – можно было бы рассчитывать не менее, чем на месяц, если будет сохраняться существующая на сегодня обстановка. Однако мне представляется, что сохранить status quo ad praesentum на такой срок вряд ли возможно. Я имею в виду сам факт существования тела. Что же касается его… эволюций, то с этим несколько лучше: это могут определить только специалисты. Но все же…
После секундной паузы, никем не нарушенной, он продолжил:
– У нас имеется, я считаю, три возможных источника утечки. Прежде всего – сами астрономы. Здесь положение не кажется мне очень уж угрожающим. Строго говоря, информацией о теле обладают лишь три обсерватории. Мы находимся в постоянном контакте с ними. Им сообщена предложенная армией версия, которую пришлось, правда, вывернуть наизнанку. Согласно нашему варианту, тело представляет собою новейшую космическую разработку НАСА и военных, которая проходит испытания в обстановке строгой секретности, и поэтому какая бы то ни было информация о ведущихся наблюдениях, включая изменения траектории, представляет собою государственную тайну – со всеми соответствующими выводами. Хорошо это или нет, но до сих пор наблюдателям не удалось установить природу тела, и потому – верят они нам или нет, но доказательств противного они не имеют. Пока еще нет. К тому же, если говорить об астрономах, наша задача облегчается еще и тем, что телом нигде не занимаются их главные силы. В основном наблюдения ведет обсерваторская молодежь, а мэтры, кажется, рассчитывают подключиться позже – лишь в том случае, если реальность угрозы сделается очевидной.
Он отпил прохладительное из стакана; несмотря на то что кондиционер в Овальном кабинете работал вовсю, советнику показалось, что тут душновато, и он покосился в сторону застекленных дверей, что вели в розовый сад.
– Возможно, – использовал возникшую паузу директор ЦРУ, – что нам стоит прибегнуть к отвлекающему маневру. Скажем, в виде заказа на определенные исследования – обосновать должным образом, дать денег. А телом всерьез пусть занимаются люди НАСА – при помощи тех инструментов, что находятся в космосе. Так задача сохранения секретности упростится.
Директор НАСА согласно кивнул:
– Это был бы разумный ход.
– Джек, – сказал президент, – подумайте о том, кто и как сразу же этим займется.
– Я уже думал об этом, – ответил советник и, вздохнув, продолжил: – Второй источник и, как вы понимаете, главный – пресса. Сейчас она не жалуется на отсутствие тем: взвешиваются все «за» и «против» предстоящей Конференции и самого Соглашения. Однако в скором будущем они не смогут не заметить некоторого изменения тональности в тех материалах, которые мы им предоставляем. А такое изменение, видимо, неизбежно, поскольку уже сейчас представляется ясным, что все сроки нужно переносить – хотя бы до того времени, когда будет окончательно установлен подлинный уровень угрозы, представляемой телом. Ведь если мы через месяц, как предполагалось, официально договоримся о полном ядерном разоружении, а вскоре окажется, что арсенал потребуется нам для предотвращения опасности, то этот вопрос придется обсуждать со всеми участниками Конференции, подписавшими Соглашение. А это, как и обычно, приведет к дебатам и большому шуму в глобальном масштабе. Но как только такая смена ключей будет замечена – пресса набросится на нас, и вряд ли нам удастся предотвратить… Можно, конечно, ссылаться на Оклахомский опыт – но с тех пор прошло много времени, и возможности изменились: и наши, и средств информации, да и всей нации тоже. После одиннадцатого сентября ноль первого года…