Тело угрозы
Шрифт:
Собеседник пожал плечами:
– Эта идея не является столь уж глубокой, чтобы ее следовало считать совершенно секретной. Уверен, что она пришла в голову уже многим. А высказана мною была лишь для того, чтобы оживить их интерес – он показался мне не очень-то активным. Но теперь мне кажется – они ожидали чего-то подобного и рассчитывали, что, наткнувшись на отсутствие интереса с их стороны, я выкажу какое-то смущение или тревогу.
– Вы смогли остаться совершенно спокойным.
– Хотя бы потому, что идея кажется мне нелепой и не может опираться ни на какие реальные факты. Хотя, конечно, у военных – свой образ мысли…
– Вот именно. Уверен, что они сейчас считают, что слишком раскрылись перед вами. И хорошо, если они не станут пытаться исправить эту, как они полагают, ошибку.
Как Столбовиц и ожидал, его визави не стал спрашивать: «А что, вам известно что-то конкретное по этому поводу?» Это было бы уж слишком непрофессионально. Московский гость, чуть заметно улыбнувшись, произнес лишь:
– Я тронут вашей заботой, но не разделяю ваших опасений. Ладно, будущее покажет – кто из нас был прав.
На этом разговор закончился – одновременно с последним глотком кофе.
Собственно, гость собирался спросить – может ли он уже сегодня покинуть этот гостеприимный дом, как хотел. Но теперь приходилось отложить этот вопрос до следующей встречи – скорее всего до вечера: задавать его сразу же после сделанного партнером предупреждения означало бы показать, что сказанное его встревожило. А это было бы несвоевременно: прежде стоило как следует проанализировать все – и то, что было в словах, и – главное – что стояло за ними, хотя и не было произнесено вслух. Такой анализ требовал некоторого времени и спокойной обстановки.
– Какой у вас план для меня на сегодня? – поинтересовался он.
– Как вы, наверное, помните – предполагалось свести вас с помощником президента по безопасности. Но он просил передать его извинения: ваша встреча откладывается на два дня, у него возникли срочные дела. Испытательный полет «Амбассадора»…
Тут Столбовиц умолк – как бы оборвал сам себя. Но слова эти, словно невзначай вырвавшиеся у него, прозвучали, конечно же, не случайно. Все, что касалось экспедиции, являлось, конечно же, секретным. И то, что москвича буквально заставили заглянуть за эту завесу секретности, встревожило его куда больше, чем предупреждение о возможных действиях военных.
Однако внешне он продолжал выглядеть совершенно спокойным.
– А знаете, на самом деле это очень кстати. Я, откровенно говоря, немного устал и с удовольствием на денек-другой расслаблюсь. Разве что проедусь, может быть, по ближайшим магазинам – из Америки не принято возвращаться без гостинцев.
На это Столбовиц очень серьезно возразил:
– Знаете, друг мой, вот этого я вам никак не посоветую. Думаю, вы поймете – почему. Я бы на вашем месте не очень удалялся от дома. А подарки никуда не денутся, все, что может вам понадобиться, сможете купить в аэропорте или даже по дороге туда. Я смогу даже быть вашим гидом по шопингу. Нет-нет, пусть это, может быть, и глупо, но я настаиваю на осторожности. Раз уж я пригласил вас приехать, то вся ответственность за вашу безопасность остается на мне – до момента, когда «Боинг» оторвется от земли. Обещайте мне, что в мое отсутствие вы проявите максимум осторожности. О’кей?
– Ладно, – ответил гость как бы с некоторым недовольством, – с хозяином не принято спорить. Буду зевать и бродить по комнатам, смотреть телевизор, ну, что еще?
– Ругать меня за мнительность, – добавил Столбовиц, усмехнувшись. – Думаю, это окажется не самым плохим развлечением для вас.
– А что, хороший совет, – согласился собеседник, тоже улыбаясь в ответ.
Хотя на самом деле сомнения и тревога в нем росли как на дрожжах. Но достало опыта не показать этого ничем. Хотя хозяин, прощаясь, смотрел на него очень пристально – быть может, именно таких признаков и ожидая.
Столбовиц тем временем, насторожившись, повернул голову в сторону ворот, скрытых от взгляда с веранды высокими кустами.
– Кого это угораздило?..
Светло-серая «хонда» показалась на подъездной дорожке.
– О господи!..
– Еще гости? – с неудовольствием поинтересовался гость. – Тут у вас становится похоже на придорожный мотель.
– Это Лу Королефф, – проговорил Столбовиц таким тоном, словно одно имя уже все объясняло. – Не совсем кстати, откровенно говоря. Но она – как явление природы, которое предотвратить нельзя. – Он развел руками. – Придется потерпеть…
– Ваша приятельница?
– В далеком прошлом. Но – добрая знакомая. Впрочем, вам не обязательно встречаться с нею. Увы, она отнимет у меня несколько часов, которые я собирался посвятить улаживанию ваших дел…
Женщина медленно шла от машины к крыльцу. Гость смотрел на нее.
– Беда в том, – добавил Столбовиц, – что Лу – прекрасно информированный человек.
Русский сказал – неожиданно для себя, как бы помимо воли:
– Я не привык скрываться бегством – от женщин, во всяком случае.
– Вы меня просто выручите! Меня уже ждут… Хай, Лу! Позволь представить тебе – мой давний друг из дальних краев…
– Очень рада. Извини, что я без звонка – так уж получилось. Можешь приютить меня на недельку? Объясню потом – страшно устала.
Они еще о чем-то говорили; гость не слушал – только смотрел на нее взглядом обреченного, вовсе ему вроде бы не свойственным…
Глава седьмая
1
До сих пор ничего особенного на свете не произошло. Немногие знали о существовании еще одного, ранее не наблюдавшегося небесного тела – впрочем, ранга настолько невысокого, что обращать на него внимание сверх обычного как бы и не следовало; однако же – его появление, каким бы незначительным тело ни являлось, можно и нужно было использовать для решения других вопросов, куда более важных. Для одних то были дела политические, для других – экономические, для третьих – научно-карьерные. Недаром было сказано: «Все на потребу человеком» – в том числе и сама Вселенная со всем ее содержимым.