Телохранитель. Мы под запретом
Шрифт:
Телефон тогда перекочевал к отцу, с каждой секундой он начинал бледнеть, а потом громко выругался и даже несмотря на отчаянные попытки мамы хоть немного сменить гнев на милость, в очередной раз закричал:
—Как ты могла пренебречь своей безопасностью?!
—Рус, ты делаешь только хуже, прекрати, — заламывая руки, шептала мать, тоже покрываясь десятым потом. В ее глаза стоял сущий ужас, он подошла ко мне и крепко обняла.
—Василиса, как прекратить?! Ты что мне прикажешь делать? Месяц прошел, она только сейчас заявила мне, что какой-то уебок дрочит на ее фотки и пугает
Дернувшись, мать закрыла меня собой, успокоительно поглаживая по спине. Я плакала без остановки, потому что страшно, потому что обидно и потому что я не знала, что делать дальше.
Я ведь так хотела верить, что это — просто чья-то глупая шутка, но никаких надежд не оставалось. В глазах отца бушевала ярость, он достал коньяк, сигарету, и прямо при маме закурил, а потом выпил целую рюмку, разливая пару капель на стол.
Мама бросила на него колкий взгляд, в нашей семье никто не курил, потому что наша мама не переносила запаха, и потому что это вредно и вызывает рак.
—Давай сейчас не режь меня своей грубой нежностью. Я иначе не успокоюсь, — бросил он тогда ей немного резко. Может я впервые услышала такой тон. Вообще впервые на моих глазах разгорался скандал, причиной которому стала я.
Спустя пару минут, отец потушил сигарету двумя пальцами, подошел к нам и обнял, молча и при этом так сильно, что плакать захотелось в разы сильнее.
—Рассказывай все, как было. С кем встречалась, кого обидела, кого отшила. Мне нужны все гребанные подробности. Кто за тобой уплетается или, не дай бог, к кому ты проявила благосклонность. Все детали.
Вот только я не проявляла ни к кому благосклонность и никого не отшивала. Наверное, мне хватило той ситуации, когда единственного парня от меня развернули на сто восемьдесят градусов, придав ему ускорения. А я ведь так хотела просто попытаться проявить эту благосклонность хоть к кому-то, кто подходил бы мне больше самого неподходящего кандидата. Ведь у нас с ним — огромная пропасть на двоих, к ней если приблизиться — можно и шею свернуть.
Глава 3
Я вздрагиваю и тяжело вздыхаю, пока сажусь в машину отца, за рулем которой его личный водитель. Моя машина мне временно противопоказана, хотя водить я так люблю…Немного грустно, но я бы и сама не села сейчас — от недосыпа я невнимательна.
Вздрагиваю, когда неосознанно жду блокировки центрального замка, и только после этого удается выдохнуть покалывающий легкие воздух. После универа я теперь еду к родителям, это — четкий и бескомпромиссный приказ отца. Обжаловать этот приговор никак нельзя, потому что теперь я и сама понимаю его логичность.
Мне кажется, что папа очень быстро все решит, и моя жизнь снова наладится. В это так верю, что готова ставить на кон все, что у меня есть. Это ведь папа, он же мой супер-герой, и моя уверенность в завтрашнем дне.
Телефон снова настойчиво вибрирует, и я боюсь посмотреть на экран. Спустя мгновения вибрация снова повторяется. Смарт почему-то представляется мне ядовитой змеей, способной ужалить в любой момент. Дрожащей рукой
Просто Влад.
«Ты скоро? Я купил чипсы, жду тебя на просмотр кино».
Это мой младший брат, с которым у нас много лет есть бессменный ритуал: каждую пятницу мы вместе смотрим новинки кино. Раньше это были мультики, потому что между нами разница в шесть лет, и когда он был еще совсем малюткой, мне приходилось смотреть развивавши, а очень хотелось смотреть истории о принцессах. А когда он стал постарше, я отчаянно хотела идти гулять с друзьями, но все равно оставалась дома, чтобы помочь маме. И опять же мы смотрели мультики, те, что мне были интересны в мои шесть лет. Папа очень много работал, и мама пыталась, ведь свою жизнь без университетской жизни не представляла, а еще хотела стать самой лучшей мамой в мире. Ей удалось все: и успешная работа, и счастливая семья.
Пусть многие могут подумать, что в норме между братом и сестрой должны быть недомолвки, но только не между нами с Вэ. Он просит называть его именно так, в противовес маминому «Владюша». На это он реагирует закатывающимися глазами — но все равно с улыбкой. Конечно, в силу возраста, он тот еще протестующий во всем бандит, но все равно он мой Вэ. Защитник, каких поискать. Иногда его острое желания меня оберегать напоминает отцовское.
—Ты херню не твори, Свет. Если утырок на тебе съехал крышаком, его надо вычислять. Давай я буду вместо телохранителя, — с последним он уверенно обратился уже к отцу. Па перевел на него серьезный взгляд и коротко кинул:
—Сын, я знаю, что ты любого уложишь на лопатки, но мне нужен человек, который будет с ней двадцать четыре на семь, а у тебя учеба. Ты и так накуролесил, — уже терпимее сделал замечание отец, поджав губы. —Будь мужчиной — исправляй косяки.
Влад выдохнул недовольно и цокнул языком.
—Бать, лучше меня уебищному табло никто не разрисует. Я ж с чувством, с толком и с расстановкой. Как ты учишь, как Ваха учит.
—Сын, мат заминусил быстро, ты не в кабаке сидишь, а в доме в кругу семьи, рядом с тобой девушка, твоя сестра. И я все сказал, — бескомпромиссность отца не знала границ, и если что в голову он себе взял, — это не вытолкать никак.
—И кому ты ее доверишь тогда? Я не верю никому, — менее терпеливо и с огнем кинул Влад огромный импровизированный камень в папин изящный огород.
—Женя приставлен.
Разговор был окончен.
Это воспоминание режет меня сейчас без ножа. Приставлен. Будет со мной сутками напролет, везде и всюду. Куда бы я ни пошла, и пусть я очень этого боюсь, но еще сильнее боюсь оставаться одной.
Мы плавно подъезжаем к нашему закрытому поселку загородом, проходим все пункты охраны, и только спустя пять минут выезжаем на нужную дорогу в сторону дома.