Телохранитель
Шрифт:
Ожидание рассвета
Александр Латынин зашел в кабинет, увидел мраморно-бледное лицо начальника разведки 40-й армии Корчагина и сразу понял: полковник явно не в духе. «Сейчас опять казнить начнет», — подумал он, вспомнив реплику из любимого кинофильма.
— Завтра, с наступлением темноты, пойдешь со своими архаровцами в поиск! — мрачно произнес полковник, даже не поздоровавшись и не отрывая взора от карты.
— Я бы удивился, товарищ полковник, — ответил Латынин, желая хоть как-то разрядить гнетущую обстановку, — если бы услышал от вас что-то другое. А то постоянно одно и то же: пойдешь в разведку, пойдешь под трибунал.
Корчагин на шутку отреагировал, даже пытался выдавить из себя некое подобие улыбки, но у него ничего не получилось.
— Я за эти два дня побывал в этом самом месте да еще в другом — на пять букв не меньше двухсот раз. Посылали все, включая наших «главных» политруков.
В кабинете установилась тягостная тишина.
— Дело серьезное, старший лейтенант, — продолжил полковник Корчагин. — Позавчера у наших пропала разведгруппа Сиговца — все четырнадцать человек. Вошли они на территорию противника у себя в Кунаре, а вернуться должны были у нас в Джелалабаде. Подумать только: Сиговец, Аблуллаев, Малюгин — два года войны, а даже сигнал в эфир подать не успели.
Латынин почернел. Всех участников этого разведпоиска он знал лично, по-хорошему считал их своими конкурентами, способными профессионально выполнить любую поставленную перед ними задачу. И вот теперь ему придется доделывать то, что оказалось не под силу его старинному другу и сопернику. «Живы ли ребята? — на этот вопрос Латынин ответил сам себе если и не отрицательно, то с большим сомнением. — Были бы живы, не молчали, как-то дали бы о себе знать».
— Вот карта Черных гор. — Полковник властным жестом пригласил Латынина к столу. — Что-то у них там есть. А вот что именно, никто пока сказать не может. Группа Сиговца должна была проделать путь в 16 километров до пункта проведения разведпоиска и потом еще 12 в обратном направлении. Так что твоя задача усложняется.
Маршрут туда легче и короче. Возвращаться будете к соседям, поскольку, как я предполагаю, капкан за вашей спиной тут же захлопнется. Путь на север идет круто в горы, около пяти километров пройдет вдоль ущелья. Затем пологий спуск в долину. Там, у мазара Рахманкулло, вас, скорее всего, будут уже ждать духи. Здесь у них везде передовые порядки и засады. Сиговец этот рубеж преодолел ночью. Оказавшись над ущельем, он единственный раз вышел на связь с командованием. Дальше была тишина. На эту точку, за полтора километра от ближайшей заставы, можешь по рации вызывать вертушки. Если что-то произойдет до этого, поддержку с воздуха мы тебе обеспечить не сможем, так и знай.
— Почему? — так, для поддержания разговора, поинтересовался старший лейтенант.
— Мы за две недели потеряли над этим районом два вертолета. Они пропадали, когда углублялись над территорией противника дальше чем на два километра. Возможно, в интересующем нас месте у них установлены скрытые системы ПВО. Как будешь идти, надеюсь, понял?
— Понял, товарищ полковник.
— А теперь, что будешь делать в пункте назначения. Нужно обязательно взять языка, желательно доставить его живым, если не получится, допросить на месте с особым пристрастием. С вами пойдет переводчик Коваль, парень тренированный. Это все чушь, как ты успел понять, что эти слуги Аллаха не боятся смерти. Все они — подлецы и трусы, когда речь заходит о спасении их собственной шкуры. И запомни: провалишь операцию и вернешься живой, отдам под трибунал, на сей раз без шуток, а сам застрелюсь. Если
— Неужели все так серьезно, товарищ полковник?
— Более чем серьезно, старлей.
Позавчерашний разговор с Корчагиным Латынин вспоминал за два часа до рассвета. Перед ним внизу находился мазар Рахманкулло, вокруг него копошились тени — вооруженные до зубов люди в чалмах и стеганых халатах. Всего их было не более двадцати. Для его бравых ребят, загорающих здесь уже битый час, возможно, это и не много, но чувствовалось, что вся местность буквально напичкана духами, которые при необходимости хлынут на них из-за всех камней. Ефрейтор Ищук колдовал над разбитой рацией. Взятый во время скоротечной стычки с душманами язык со связанными за спиной руками стоял на карачках, что-то лопотал на своем пушту и усердно бил челом в ту сторону, где находится Мекка. «И как только научились определять, гады!» — подумал Латынин.
Тяжкие мысли теснились в его голове. Задание начальника разведки он в принципе выполнил, пленного взял и находился уже в точке возврата, потеряв в бою только одного из пятнадцати членов группы. Но вот беда: вызвать вертушки не представлялось никакой возможности: основная рация, судя по всему, вышла из строя от первой же автоматной очереди. Резервную пришлось выбросить в ущелье в тот самый критический момент, когда ответственный за ее сохранность рядовой Керкибаев чуть было не сорвался в пропасть, успев в последнюю секунду ухватиться за карниз и повиснуть на нем, как сосиска.
«Да бог с ней, с рацией, — подумал Латынин. — Как-нибудь разберемся. Вот Калиновский, кажется, останется без ноги». Второй очередью тому раздробило колено. К конечной точке разведпоиска группа вышла примерно через полтора часа после того, как оказалась на вражеской территории. Было темно, но запах костра, блеянье овец свидетельствовали о том, что где-то рядом люди. Преодолев небольшой горный горбыль, разведчики увидели огонь и сидящих вокруг него троих афганцев.
— Вот ты где, брат мой Авель, — с каким-то злорадством в голосе проскрипел сквозь зубы Серега Калиновский. — Пастырь овечий и божий любимец. Это я пришел к тебе, брат твой Каин.
Латынин никогда не читал Библии, поэтому не понял, что имел в виду прапорщик, но строгое внушение сделал, перейдя почти на шепот:
— Не разговаривать и вообще не издавать никаких посторонних звуков, даже шорохов. Заходим с подветренной стороны, могут услышать.
Впрочем, старлей со своим строгим внушением опоздал. Их присутствие было уже замечено. Один из духов набросил на костер кошму и погасил его. При почти полной луне было видно, как в небо взвился султан дыма. «Все, — понял Латынин. — Подал сигнал своим. Кому надо — его уже увидели. Надо действовать без промедления». Старлей первым перескочил через кряж, укрывавший разведчиков, как окопный бруствер, и заскользил вниз по склону. Еще пятеро из группы поспешили за ним.
Духи только и успели, что две очереди по ним выпустить. Бежавший чуть позади командира Калиновский схватился за правую ногу и рухнул на землю. Двое бандитов, хрипели и агонизировали, катаясь на спинах вокруг потухшего, играющего каминными угольками кострища. Третьего взяли и быстро поволокли в гору. Там, за камнем, сидел очумевший Ищук и тряс в руках рацию, в которой что-то громыхало и позвякивало.
— Надо же, — недоуменно сказал он, — с первого выстрела. Шальная пуля.