Темная Душа. Продолжение

Ланге С.

– Овсянку с бананом, угостить ложечкой?

– Благодарю покорно, не воспользуюсь. Овсянка – гадость.

– Овсянка – полезная штука, Алан, в ней сложные углеводы. Для тренировок мне нужна энергия. Понимаешь? Это как тебе для твоих музыкальных экзерсисов нужен джин-тоник.

– Кобра. Красивая, гибкая, ядовитая кобра. На мой взгляд, овсянка с тобой не сочетается, Рокси, ты должна есть что-то другое…

– Что, например? – Рокси уписывала кашу за обе щеки. Утренние пикировки с Аланом были для нее в порядке вещей. Он вредничал, задирал девочку,

но она не обижалась, потому что знала, младший МакГрей души в ней не чает.

– Что, например? – Алан в раздумье возвел к потолку свои бархатистые глаза, – например, суши. Суши больше тебе подходят.

– Пффф, – Рокси безнадежно тряхнула длинными волосами, собранными в высокий конский хвост. Скомкала салфетку и выстрелила ей в Алана, – Когда-нибудь я тебе зарублю, балабол.

Алан захохотал и ловко отбил бумажный снаряд, который упал в вазочку с джемом. Стоявшая у стола женщина в форменном платье церемонно подцепила вазочку двумя пальцами, поставила ее на поднос и вышла с ним из комнаты, Рокси и Алан, пересмеиваясь, вжались в стулья.

– Кто-то кому-то угрожает расправой? – раздался насмешливый голос от дверей.

Рокси перестала смеяться, уставилась в тарелку.

– Доброе утро, Бри, – потянулся Алан, – с пробежки?

– Как обычно, Алан. Доброе утро.

Проходя мимо притихшей Рокси, Бри, шутя, отвесила ей подзатыльник. Обойдя стол, стала устраиваться рядом с Аланом:

– Уже устала учить тебя хорошим манерам, дочь. Что она тебе наговорила, Алан?

– Ничего такого, за что ее можно было бы журить, – Алан передал Бри свободный столовый прибор, – мы с Рокси друзья, если спорим, то по-дружески. Правда, малыш?

– Дружба дружбой, но субординацию, хотя бы возрастную никто не отменял. Чем скорее Рокси это поймет, тем лучше для нее. Дочь?

– Я позавтракала и, пожалуй, пойду, – ответила Рокси, вставая с места, – скоро придет учитель, мне надо переодеться для тренировки. Спасибо за завтрак, Элизабет.

Женщина в форме, успевшая бесшумно возвратиться в столовую с новой вазочкой джема, слегка поклонилась.

Рокси стремительно вышла за дверь, высокая, напряженная, как струна. Алан и Бри проводили ее взглядами.

– Твоя дочь, словно лошадка чистых кровей, – сказал Алан, – через пару лет она начнет создавать мужчинам проблемы. Вижу, всерьез занялась фехтованием? Ты наняла ей учителя?

– Учителя наняла не я, а твоя бабушка, – Бри оперлась локтем о край стола, сжала кисть в кулак, – я бы такой глупости не совершила. Давать Роксане оружие опасно, она не обладает нужными качествами, не уравновешена. Но говоря о твоей бабушке. Ты не представляешь, какую сцену я застала сейчас, идя к завтраку.

Алан поднял брови в немом вопросе. Бри посмотрела на безмолвную Элизабет и спросила:

– Когда подадут завтрак?

– Скоро, мисс Арнетт. Мы ждем леди МакГрей.

– Отлично. Тогда не могли бы вы сходить на кухню, Элизабет, мне нужна яичница из четырех яиц и попросите нарезать хлеб из муки грубого помола.

– Сию минуту, мисс Арнетт.

– Так вот, –

продолжила Бри, когда они с Аланом остались одни, – ты не в курсе, что леди МакГрей всю ночь пропадала где-то с мистером Элджином на пару. Было нечто вроде ажиотажа, хотя я не расспрашивала обслугу, не спускалась вниз, а ты, видимо, спал. Пятнадцать минут назад управляющий пронес на руках твою бабулю мимо меня. Оба выглядели так, словно вылезли из подземелья – с головы до пят покрыты пылью и паутиной. А нес он ее в спальню.

– Бабушка любит покуражиться, это не новость, – пожал плечами Алан, – нет смысла интересоваться у нее, что это был за перфоманс.

– Покуражиться? – скептично скривилась Бри, – Это уже не кураж, Алан. По-моему, у нее поехала крыша. Здесь у всех едет крыша – у твоей бабушки, управляющего, у твоего брата, который вышел на час, а пропал на века, даже дочка моя поддалась общей эпидемии. У меня создается впечатление, что ты – единственный нормальный человек в этом бедламе, Алан.

– Спасибо, конечно, Бри, но…

– Единственный нормальный, но наделенный правами в наименьшей степени.

Глубокие глаза юноши нехорошо блеснули, у носа обозначились складки.

– Что ты имеешь в виду, Бри? – тихо, но недостаточно ровно спросил Алан.

– Я имею в виду, что даже мистер Элджин располагает более широким спектром возможностей, Алан, – Бри сделала вид, что не заметила нервного тона юноши, – в отсутствии Джерарда именно он занимается делами пивоварен и вискикурен, словно он, а не ты второй наследник, к которому должно отойти управление. Твоя участь в Тэнес Дочарн – бренчание на гитаре, серьезно здесь к тебе не относятся. На твоем месте я бы крепко призадумалась.

Алан перестал крошить хлеб, выпрямился, убрал руки со стола под скатерть. Бри покосилась на него исподтишка.

«Задело, – подумала она, замечая желваки, заходившие на скулах парня, – но ты съешь. Сожрешь обиду. Ты не брат, даже не похож на него, хотя об этом все шумят. Те же черты, тот же нос, цвет волос, глаз. Но брат твой высечен из камня, а ты нарисован мелом на холсте, Дориан Грей. Сиди, глотай слезы. Или сделай хоть что-то».

Поток ее мыслей прервало появление Софи МакГрей в сопровождении Роберта Элджина. Оба уже почистились, переоделись. На управляющем был привычный меланжевый пиджак в мелкую «елочку». Волосы гладко зачесаны, аккуратный косой пробор, виндзорский узел на галстуке, начищенные ботинки – доктор Ватсон собственной персоной.

Верный пес вел под руку хозяйку. Софи сделала высокую прическу, вдела в уши длинные жемчужные серьги, на платье цвета индиго – отложной воротничок из тонкого кружева, заколотый камеей. Словно в перспективе не завтрак, а званый обед. Сама Бри была одета в рубашку и тесные джинсы.

– Приветствую, дорогие, – заулыбалась старуха, – заждались, ну простите, простите. Лиззи, подавайте завтрак!

Она села с претензией – во главе стола, не на стул, а на старинное кресло с высокой спинкой, напоминающей крышу готического собора. Перед ней поставили приборы.