Темница тихого ангела
Шрифт:
Торганов уже не верил в удачу. Он был убежден, что ничего не получится, потому что и не может получиться – а как можно надеяться на что-то, если косноязычный начальник колонии говорит: «Я вытолкну осужденную за ворота, а там уж вы, ребята сами, как умеете!» А что потом делать, Торганов не знал. И помощников у него никаких нет, и не предвидятся они. Разве что Валька Серегин со своим другом Бородавкиным. Но узнай они, о чем их может попросить Коля Торганов, тут же наверняка откажутся. Он не верил в удачу, но остановиться уже не мог.
Николай готовился. Он разрабатывал свою часть плана. Без помощников все равно не обойтись. Порой ему казалось,
Продавщица разговаривала по телефону с кем-то, не обращая внимания на Торганова, а он чувствовал себя неловко в окружении женских трусиков и прочих штучек.
– Девушка! – позвал он продавщицу.
– Да погодите вы, мужчина! – отмахнулась та. – Не видите, что я с мужем разговариваю.
И все-таки он дождался, хотя порывался уйти раза три. Наконец-то на него обратили внимание.
– Какой размер у вашей жены? – спросила продавщица.
– Честно говоря, точно не знаю.
– А рост, вес знаете?
– Рост – сто шестьдесят семь. Вес – килограммов пятьдесят.
– Ого! – удивилась продавщица. – Я тоже метр шестьдесят семь. Только меньше шестидесяти похудеть не удается. Какая у нее диета?
– Ее диету я знаю, но вряд ли вы на такую согласитесь.
Снова зазвонил телефон, и продавщица объяснила Торганову:
– Это муж. Сейчас поговорю с ним минуточку, а потом помогу вам что-то подобрать.
Разговаривала она не меньше пяти минут, но не забыла о Николае.
– И какая диета мне подойдет? – спросила она, опуская мобильник в карман розового халатика.
– Развод.
Продавщица не обиделась, но внимательно посмотрела на пальцы Торганова, вероятно, отыскивая обручальное кольцо.
– Сейчас я подыщу для вашей девушки все самое лучшее. Вы давно с ней знакомы?
Вернувшись домой, Николай срезал все ярлыки. Постирал джинсовый костюм, чтобы тот не казался новым. Даже протер все швы на нем наждачной бумагой. Потом вспомнил, что одежда не самое главное для женщины – важнее то, с чем эта одежда носится, то есть аксессуары. Снова отправился в магазин и приобрел серую замшевую сумочку, косметичку, духи, лак для ногтей, тени для век, пару золотых цепочек, кулон и крупные серьги с дешевыми мутно-темными сапфирами. Купил также темные женские очки и два обручальных кольца.
В конце концов, при наличии обручальных колец их смогут принять за супружескую пару.
В третий раз он выскочил из дома за женским зонтиком, но тут позвонил Витальев и начал ныть, что промахнулись с тиражом «Тихого ангела». Начался возврат на склад. Книготорговые фирмы в один голос уверяют, что спрос на книгу Торганова сейчас нулевой.
– Может быть, подготовим к выпуску книгу, по которой Спилберг сейчас снимает фильм? – спросил Витальев.
– А не было книги, – ответил Николай, – фильм снимается по оригинальному сценарию.
– А что делать? – не унимался издатель. – Может, сочините какой-нибудь детектив? Желательно, чтобы главной героиней была какая-нибудь симпатичная домохозяйка, которая легко распутывает самые нераскрываемые милицией преступления,
– Не знаю. Думайте сами, а я сейчас в Петербурге.
Торганов ответил и понял, что надо делать ему самому. Купить зонтик решил в другой раз и тут же отправился на Ленинградский вокзал.
Следующим вечером, возвращаясь в столицу на поезде, получил эсэмэску от полковника Пятакова: «Хотел бы иметь экземпляр новой книги послезавтра. А завтра в шесть вечера приглашаю вас на ужин в ресторан «Пиноккио» на улице Ленинградской, 85».
Поначалу Торганов решил, что Михаил Степанович немного тронулся от полученной в качестве задатка суммы. Неужели полковник серьезно предполагает, что вечером можно посидеть в ресторане, а наутро напасть на автомобиль, перевозящий осужденную на пожизненный срок преступницу? Все это походило на явный бред больного воображения. Но ведь не Пятаков предложил устроить побег Рощиной, а он сам – никому теперь уже не нужный писатель. Значит, надо ехать в Вологду и продолжать начатое дело, и серьезно решать, когда же наконец следует организовать побег.
Домой можно было не заезжать: кейс с деньгами покоился в ячейке камеры хранения. Николай переложил пачки в дорожную сумку и взял билет до Вологды.
Поезд шел медленно, а Торганову казалось, что состав летит под откос.
В Вологде шел дождь – не дождь даже, а мелкая водяная пыль блестела на солнце.
– Говорят, еще неделю, по меньшей мере, тепло будет, – сообщил водитель такси. – Хотя, может, и врут эти синоптики. Сейчас ведь никому нельзя верить. Согласен?
Николай кивнул и подумал: «Зачем он мне это говорит? Может, это вовсе и не таксист? А вдруг Пятаков пошел на попятный и решил сдать меня? Сейчас мы с ним в ресторане начнем обсуждать детали, а под столом установлен микрофон, который запишет все. Потом подойдут накачанные ребята, предъявят служебные удостоверения и вежливо попросят следовать за ними. Интересно, сколько по российским законам дают за организацию побега особо опасного преступника?»
Он подумал о своем аресте как о совершившемся уже факте и посмотрел на водителя. Тот был грузен и аккуратно выбрит.
– Вы надолго к нам? – спросил таксист.
– Не знаю.
– Никто не знает, что будет с ним завтра, – с философской грустью произнес водитель. – Некоторые приезжают ненадолго, на пару дней будто бы, а остаются навсегда.
– Это вы к чему? – не понял Николай.
– А к тому, что никто не может знать заранее свою судьбу. Вот я, например, – женатый человек. А позавчера в мою машину села моя бывшая одноклассница – Алка Романцова. Ух, как она мне нравилась раньше! Я думал тогда, что вот она – моя судьба. Но чего-то там у нас не срослось. А позавчера она и не заметила, кто за рулем сидит, а я замер почему-то, и все внутри у меня забурчало от старых воспоминаний. А она сразу достала мобильник и начала: «Тыр-пыр, тыр-пыр!» И все про деньги – у кого, сколько и откуда. «Ну, – думаю, – хорошо, что у нас с тобой ничего не вышло!» Это ж, представляете, всю жизнь такие разговоры слушать! А ведь раньше она книжки читала, очень этого любила, который про Маленького принца написал. Забыл только фамилию писателя – он, говорят, тоже таксистом был.