Тёмное пламя
Шрифт:
Девушки за его спиной уже не просто хихикают, а прячут за веерами настоящий смех. Франт белеет, но берет себя в руки, зло щурится, вот это уже серьезно, вот это уже плохо, у него явно есть план!
— Но я хотел поговорить не об этом! Оставим подолы юнцам и воякам, которые не спешат заводить семью, как, например, офицер Гволкхмэй!
Бранн вскидывается теперь тоже серьезно, офицер Гволкхмэй стал волком, которому можно доверять, таких Ворона в обиду не дает.
—
Финтан за углом шевелится, шуршит, он заинтересован и подается вперед, похоже, Франт для него лишь средство прощупать почву, не подставляясь самому.
— Да, конечно, давайте поговорим о чем-то более занятном, а может быть, о ком-то, — Франт красиво откидывает длинную прядку с лица, мягко улыбается, располагающе и открыто, но слова, которые он произносит, полны яда. — Вот наш король, к примеру, тоже не пренебрегал юбками и подолами всех мастей, пока, говорят, не остановился на подоле собственной сестры!
И светски улыбается, скотина! Ух! Добрался бы я до тебя!
Бранн не удерживается и дергает обоими ушками, сердито подбирается, осознавая нападение и готовя ответ, чем пользуется Франт.
— Ровно до тех пор, пока не притащил откуда-то с болота вас, неблагой королевский волк! Говорят, даже то, что у вас отсутствует подол, вам вовсе не мешает ошиваться возле покоев женатого, вроде бы, короля? — улыбается еще мягче, еще обольстительнее, глядя в глаза Бранну. — Этот Благой двор со своими жестокими нравами вас расстраивает, королевский волк? — тон издевательски снижается до заискивающего.
— Я прошу вас не отзываться так о короле Дее, его жене или обо мне, — равнодушная Ворона слегка не вписывается в золотые стандарты реакций на оскорбления, но слова говорит правильные, Франт кивает, а за ним кивает Финтан. — Кто-то менее внимательный может вас услышать, подслушать или поверить. Это будет прискорбно для всех, и особенно для вас, Франт.
Красивый лесовик снова вскипает, но Мэй уже почти на месте, мы в пределах видимости.
Франт и Бранн застыли друг против друга, почти одного роста, но Франт пытается нависать над Вороной. Девушки оборачиваются на Мэя, который теперь просто быстро идет, раздаривает улыбки и делает вид, что вовсе не подбирается к тщательно охраняемой Вороне, оставшейся без охраны. Сам Бранн, пожалуй, единственный, кто этого не замечает, он смотрит только на Франта, как будто запоминает черты, договаривает:
— Вам не стоит так вольно рассуждать о моём друге, нашем короле Дее. Никогда, отныне и впредь. Или это плохо для вас закончится.
И раздраженный больше всего именно равнодушным спокойствием Франт не выдерживает, молниеносно вытягивает руку, хватая Бранна за правое острое ушко!
Ах! Бранн не кричит и вообще ничего не произносит, наш неблагой задыхается от боли, которая слышна мне, которая через меня слышна Мэю, которую чует во сне Дей, которая привлекает внимание, кажется, всех кусточков омелы и дотягивается до моей спящей госпожи.
Офицер, уже подобравшийся почти вплотную, вздрагивает, с удивлением видит настоящую муку в глазах неблагого, побелевшие губы, побледневшее лицо. Франт, чувствуя, что сделал явно не то, но желая причинить как можно более долгое страдание раздражающему неблагому, сжимает кулак вокруг уха, а потом отлетает, отброшенный собственноручно Вороной. Бранн пытается отдышаться, его передергивает, наблюдательный Мэй замечает собравшиеся в глазах слезы, загораживает неблагого спиной, нависает над Франтом серьезно, по-офицерски.
— Я был свидетелем произошедшему, если третий принц Неблагого двора, королевский волк двора Благого, пожелает вызвать вас на дуэль, он будет в своем праве! — я чувствую, Мэй не верит в это, но хочет как следует застращать лесовика. — Кроме меня свидетелями были эти очаровательные дамы, — позади раздается утвердительный шелест вееров, Бранн недоуменно оборачивается, он не ожидал, а ты, Мэй, приглядись: там, дальше! — и принц Леса, который стоит за вот тем углом!
Финтан оглядывается с таким видом, словно действительно просто мимо проходил, сама невинность!
— Уверен, произошла какая-то ошибка. Деталей я, к сожалению, не разглядел, но вроде бы мой подданный немного похлопал по плечу вашего… — тянет паузу, очевидно пытаясь найти замену «подданному», улыбается вежливо и даже весело. — Вашей диковинке, ах, простите, — явно рисуясь, взмахивает руками, как будто только вспомнил, — то есть вашему волку, простите великодушно, тут так много ши, немудрено запутаться!
Финтан отрицает оскорбление жестом, но Мэй недаром опытный волк:
— От вас никто и не ждал большой наблюдательности, ваше высочество, принц Леса, — очередной оскорбительный поклон. — Но я рад, что вы признали: в вашем доме плохо различают волков, и ещё хуже сопоставляют допустимые для разных бесед жесты. Королевский волк Бранн не является приятелем вашему подданному, его панибратское обращение может быть расценено как оскорбление, — кланяется уже очень вежливо.
Финтан кривится, поводит рукой широко, мол, кому нужны эти условности, однако, не желая иметь дел с Мэем и Бранном больше обычного, скрывается в коридорных далях.
Мэй продолжает старательно загораживать Бранна, пока Франт встает, отряхивается, льстиво улыбается долговязому волку и отходит, скрываясь за тем же углом, что и Финтан чуть ранее.
Стоит Мэю обернуться, ощущение чужой боли возвращается, он вглядывается в побелевшее лицо неблагого, объясняется с девушками, что трогать королевского волка сейчас не стоит, аккуратно перехватывает застывшую Ворону за плечи, провожает в безлюдный коридор, роняет как в пустоту: