Темные удовольствия
Шрифт:
Что еще я мог сказать?
Эрик долго смотрел на меня, оценивая парня, которого знал с раннего детства. Мне было интересно, что он видел. Если во мне и было что-то хорошее, то это мог разглядеть только он. Эрик протянул руку и мягко сжал мое плечо.
— Держись, Беккет. Со временем все наладится.
Он встал и грустно улыбнулся мне.
— Увидимся в УХХ. Будь готов к тому, что придется вкалывать. В этом году мы настроены на победу.
— Да, тренер.
Он оставил меня наедине с осознанием того, что мои мечты висят на волоске.
Ева.
Мало того, что она выдала мои секреты моему гребаному отцу, так еще и по ее вине я оказался в аптеке и, защищая ее, заработал рану на лице. Во всем лишь её чертова вина, а она даже не удосужилась навестить меня. Даже после того, что произошло между нами. Она бросила меня гнить здесь. Это удивительно бессердечно с ее стороны.
Значит, она и вправду ненавидела меня, как всегда говорила. По крайней мере, это было честно. Ева не притворялась, что заботится обо мне, в отличие от всех других в моей жизни. Она могла присоединиться к списку людей, которым было наплевать, жив я или мертв, вместе с остальными членами моей семьи.
Сердце больно сжалось в ноющей груди.
Каждое мое взаимодействие с Евой Мартино оставляло шрам. С момента нашей первой встречи она видела те части меня, которыми я никогда не соглашался делиться. Я покончил с ней. Она хотела игнорировать меня? Прекрасно. Даже лучше, чем прекрасно.
Ева Мартино больше не существовала для меня.?
Звонок разбудил меня от беспокойного сна. Мне ничего не оставалось делать, кроме как попытаться уснуть, чтобы заглушить боль, но это не помогало. Я был встревожен, разгневан и мне было скучно. Я хотел убраться отсюда ко всем чертям. Отец крепко держал меня на поводке, а учитывая все, что происходило с тренером Эриком, я не мог позволить себе сейчас делать глупости или выглядеть так, будто создаю проблемы.
Имя Ашера высветилось на экране. Я ответил, откидываясь на спинку кровати.
— Все еще занимаешь больничную палату? – Голос Ашера был родным и успокаивал почти так же, как укол морфия.
Почти. Не то чтобы я скучал по своей маленькой привычке. Совсем нет.
— Ага, что я могу сказать? Здешние медсестры меня любят. Меня обтирают губкой четыре раза в день.
Ашер рассмеялся. Мой лучший друг понятия не имел, насколько я не похож на него. Он считал, что мы одинаковые. Привлекательные, популярные и крутые хоккеисты в придачу. Ашер думал, что девушки вешаются на меня, и он был прав, они действительно вешались. Он просто не знал, что я отмахиваясь от них и бросаю нетронутыми.
Всех, кроме его собственной сестры. Это была информация, которая могла отправить меня в больницу на более долгий срок, если Ашер когда-нибудь узнает.
— Не сомневаюсь в этом. Как ты себя чувствуешь?
— Дерьмово, по крайней
— Да, я знаю. Поверь мне, быть здесь одному – отстой. Если я и захочу вернуться в УХХ, я даже не представляю, как провернуть это.
— Если ты захочешь вернуться, я все устрою, – сказал я с полной уверенностью.
Возможно, я поставил под угрозу собственную хоккейную карьеру, но Ашер был выдающимся игроком, и тренер Эрик всегда будет рад принять его в «Геллионы». Я почувствовал мимолетный укол зависти. Я все испортил. Свою репутацию в глазах тренера, одного из немногих людей, которых я действительно уважал, свою хоккейную карьеру, потенциально, и свое лицо. Теперь, каждый раз, когда кто-то спросит меня о шраме, это напомнит мне о той ночи.
— Приятно слышать. Эй, пока ты на связи, могу я попросить тебя об одолжении?
— Ты же помнишь, что я прикован к больничной койке, верно? – пошутил я.
Ашер не знал о том, что произошло между мной и Евой в ночь попытки ограбления. Он понятия не имел, что я был там из-за его сестры. Во время разговора с полицией я максимально оградил Еву от случившегося. Ашер понятия не имел, что мои отношения с его сестрой так сильно изменились за одну ночь, поэтому я был удивлен, когда он произнес ее имя.
— Подожди, что? – спросил я, возвращаясь к разговору.
— Я сказал, что раз меня там нет, не мог бы ты приглядывать за Иви в УХХ?
В глубине живота зашевелилось неприятное чувство.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, знаешь, присмотри за ней. Проследи за тем, чтобы никакие ублюдки не лезли к ней и не проявляли неуважение. Я не хочу, чтобы ей разбили сердце в первый месяц учебы в университете, потому что она понятия не имеет, от каких парней ей следует держаться подальше.
Ашер не осознавал, что я как раз тот парень, от которого Еве следует держаться подальше, и просил меня стать её тенью.
— Ей восемнадцать, скоро исполнится девятнадцать. Не пора ли позволить ей совершать собственные ошибки?
Я не хотел иметь ничего общего с Евой. Я не хотел видеть ее лицо или слышать ее имя.
Ашер вздохнул.
— Да, но в этом-то и проблема. Ева совершит их слишком много и пострадает. Она не знает, как вести себя с парнями. Это моя вина. Просто... убедись, что никто не станет использовать ее в своих интересах, ладно?
Я знал, что Ашер не откажется от затеи, пока я не соглашусь. Мне было насрать на то, кто воспользуется его сестрой-стервой; ее могла пустить по кругу вся футбольная команда, а я бы и глазом не моргнул. Ага, конечно. Я подавил горячую, собственническую ревность, которая поднялась в моей груди при одной только мысли об этом.
Я был твердо намерен выкинуть эту девушку из головы, даже если бы это было последним, что я сделал.
Впрочем, то, чего Ашер не знал, не навредило бы ему.