Темные удовольствия

Кейн Мила

— Ну, только одна из этих вещей – из-за тебя, – вздохнул я.

— Беккет, – начала Ева, повернувшись так, что ее лицо оказалось рядом с моим плечом.

— Не надо. Мне не нужна твоя жалость или утешение. Я знаю, кто я.

Ты сломлен, Бек. Тебя уже не спасти. Ты никому и никогда не будешь нужен. Слова Колетт навсегда врезались мне в сердце.

Снаружи раздался еще один выстрел. Ебаный ад. Они убивали заложников? Стреляли в копов? Я понятия не имел. Ева подпрыгнула, прижимаясь ко

мне ближе, и я чисто инстинктивно поднял руку. Она зарылась в мой бок, как испуганный кролик. Я опустил руку, обнимая ее. Ее горячее дыхание коснулось моей шеи, посылая дрожь по всему телу.

— Ты считаешь себя ужасным человеком… в то время как я откладывала деньги на покупку кроссовок, вместо того чтобы больше помогать маме. Прямо перед встречей тобой я разозлилась, когда оплачивала ее лекарства, потому что повышение цен свело на нет все мои сбережения за этот месяц. Так что, все мы не подарки, – пробормотала Ева.

Она чуть не вызвала у меня смех своим сухим тоном.

— Желание купить новые кроссовки не делает тебя ужасной.

Ева пожала плечами.

— Может, не все мы плохие всё время, но иногда каждый из нас бывает плохим. – Она вздохнула. — Я ужасна внутри, там, где никто не видит, – объяснила она, все еще прижимаясь к моей груди.

Ева солгала раньше; она была холодной. Я решил пока не отталкивать ее.

— Например? – спросил я. Честно говоря, меня не очень волновало, какими моральными дилеммами Ева изводит себя – она понятия не имела, что в действительности значит быть ужасной, – но поддержать разговор было лучше, чем сидеть в тишине, ожидая звуков выстрелов.

— Например… я постоянно завидую другим. Чирлидершам, тем, кто живет в красивых домах, детям с двумя родителями, людям, чья работа не заключается в уборке. Насколько это жалко? Я всю жизнь хотела принадлежать этому месту, но почему-то просто не могу представить, что это произойдет. Я всегда буду другой.

— Это умеренно ужасно. Из нас бы вышла хорошая пара. Завистливая девочка и одинокий мальчик. Не переживай, Золушка. Каждый кому-то завидует.

— Только не ты. На твоем месте я бы никогда больше никому не завидовала, – сказала Ева, приподнимаясь так, чтобы посмотреть на меня, пока ее рука покоилась на моем бедре.

Я сомневался, что она имела хоть малейшее представление о том, насколько близка была к тому, чтобы снова прикоснуться к моему члену. Ева была невинна до такой степени, что у меня опять заныли яйца.

Я хочу трахнуть ее снова. Я хочу держать ее в своей постели и трахать каждую ночь.

Желание возникло неожиданно, и я выбросил его из головы.

— Ты так думаешь, потому что не знаешь меня.

Она закатила глаза.

— Я знаю тебя с тринадцати лет.

— Нет, по-настоящему нет. Никто по-настоящему не знает меня. Никто не хочет знать.

Ева открыла рот, без сомнения, чтобы поспорить со мной, поскольку это был ее любимый способ общения, но я не расслышал ее слов.

Дверная ручка безумно задребезжала.

Снаружи раздался крик.

— Кажется, здесь кто-то есть!

5.Ева?

Им потребовалось всего несколько секунд, чтобы открыть дверь. Оказалось, что в уборной для инвалидов был электромагнитный замок на случай, если кому-то понадобится помощь и он не сможет добраться до двери. В одну минуту я сидела рядом с Беккетом, ведя самый важный разговор в своей жизни, а в следующую уже стояла перед двумя парнями с пистолетами.

— Ну и ну, смотрите, кто здесь прячется, – сказал один из них. — На выход, вы присоединитесь к остальным.

Парень пониже указал своим пистолетом на меня.

— Может, ей стоит немного задержаться.

Беккет шагнул вперед, встав между мной и мужчинами.

— Забудь об этом.

— О, крутой парень будет сражаться за свою девушку? Как мило, – рассмеялся один из них и взвел курок, а затем прицелился прямо в грудь Беккету.

— Я не его девушка, и сама могу за себя ответить, – выдавила я. Я не хотела, чтобы Беккет получил пулю в грудь, пытаясь защитить меня. Вероятно, я уже причинила ему достаточно вреда, не то чтобы он этого не заслуживал. Я была на взводе и не знала, как справиться со своими эмоциями.

— Правда, девочка? У нее длинный язык, – со смехом заметил первый мужчина.

Его низкий дружок направил пистолет прямо на меня.

— Я могу придумать, как его использовать.

— Эй, урод, целься в меня, а не в нее.

Беккет наклонился, загораживая меня от коротышки. К моему ужасу, теперь оба пистолета были направлены на него.

Громкий крик эхом разнесся по коридору.

— Мы должны идти. Выведи их, – сказал первый парень.

Мы прошли перед ними в сторону выхода. Дверь, доступная только для персонала, была открыта настежь. Мы добрались до главного зала, и я увидела погром. Все продукты были сброшены с полок, а люди сбились в кучку на полу возле кассы.

Один из охранников лежал посреди зала, истекая кровью. Вид крови на белом кафельном полу вызвал тошноту. Ее было так много, а он не двигался.

— Так, так. Кто тут у нас? Опоздавшие на вечеринку! – к нам навстречу вышел тощий парень с отсутствующими зубами. Он улыбнулся мне, а затем взглянул на Беккета и громко присвистнул.

— Ничего себе, мистер Андерсон! Да мы сегодня в уважаемой компании.

Мистер Андерсон? Он знал, кто такой Беккет. Я не понимала, хорошо это или плохо.

— Джакс. Что здесь происходит, мужик? Все выглядит не очень хорошо. – сдержанно ответил Беккет.

Джакс пожал плечами.

— Иногда всё идет не по плану.

— Копы?

— Не войдут – они думают, что мы убьем заложников. – Джакс рассмеялся и ткнул пистолетом в сторону группы, сгрудившейся на полу, вызвав волну вздохов. — Бум. – Его внимание переключилось на меня. — Кто твоя подружка?

— Она никто. Она может пойти сесть с остальными, – твердо заявил Беккет.

— О, ты так думаешь? – Джакс усмехнулся Беккету. — Как насчет того, чтобы я решил, где ей сесть? – Он повернулся ко мне. — Думаю, на моих коленях было бы неплохо.