Тёмный Наследник. Солнечный ветер
Шрифт:
– И вам до, кхм, свербежа в одном месте, захотелось это проверить.
– Вовсе нет, достопочтенный бейлиф, вовсе нет! В сказки о сокровищах верят только дети.
– Ах, если бы это было так, мой наивный недоросль!
– Раньше нам казалось, что все слухи об Элкирне – наивные байки, замешанные на сплетнях и суевериях.
– В большинстве случаев.
– Но также не было сомнений, что Элкирн станет нашим лучшим приключением. Поэтому мы не струсили. Но я вернусь к пребыванию Эрегинда в «Пленительной дриаде».
Староста одобрительно
– Товарищ рассказчика постоянно насмехался над ним, называя сплетни об Элкирне бреднями и бабушкиными сказками. Но тот настаивал на своём, заверяя, якобы его дядя побывал там в правление Инвектиола Стратега. Несмотря на счастливое возвращение, все смельчаки один за другим погибли при загадочных обстоятельствах.
– Очень интересно. А он случайно не называл имён или особых примет этих проходимцев?
– К сожалению, нет. Упомянул только, что они были в обыкновенных дорожных плащах с низко надвинутыми капюшонами. После этого Эрги стал сам не свой. Он просто заболел идеей экспедиции в Элкирн. Всё время говорил нам, как хочет там побывать и просил отправиться вместе с ним. Расспрашивал старожилов, перелопатил львиную долю книг в школьной библиотеке, охотясь за малейшими крупицами сведений. Честно признаюсь, и мы с Нали, на свою беду, заразились его энтузиазмом. И из тщеславных побуждений согласились провести там ночь. В полнолуние.
– Вот же идиоты! Хотя, извините меня, как бы жестоко это ни звучало, вы получили по заслугам. Как говориться, за что боролись, на то и напоролись.
– Достопочтенный, вот если бы повернуть время вспять! – С жаром воскликнул Тэлс.
– Этого не могут даже альвы. Река времени необратима. На том стоит Мироздание. – Бейлиф назидательно поднял вверх указательный палец.
Тэлс действовал по плану, который они разработали вместе с Нали на обратном пути. Он был предельно прост: зная, что придётся отчитываться о событиях той страшной ночи, влюблённые решили поведать всё так, как было на самом деле, но умолчать о некоторых деталях. Например, о зачарованных мегалитах и резне, которую учинил волкам Эрегинд-демон. Ещё оставалось одно обстоятельство, о котором Таэлнас никогда и никому (даже любимой) не собирался рассказывать, а именно видение о его гибели от рук орков, похоронах, самоубийстве Наинлит и перевоплощении Эрегинда в демона.
– Мой юный друг, это всё, что ты можешь поведать? – Пронзительный взгляд бейлифа, казалось, прожигал Тэлса насквозь.
– Так точно, достопочтенный. – Юноша слегка склонил голову.
– Замечательно. Но в последний раз предупреждаю: если магический допрос выявит ложь или утаённые детали, ты понесёшь наказание в соответствии с законами королевства.
– Я в полной мере осознаю это. – Пролепетал парень бесцветным голосом.
– Да будет так.
Староста протянул Тэлсу писчее перо.
– Миледи?
Бейлиф не любил, когда его заставляли ждать, а у Тинтуроэль всё никак – сильно дрожали руки – не получалось разрезать холстяное полотно. Наконец, тонкая ткань с громким треском поддалась натиску канцелярского ножа и мать с печальным взглядом передала сыну свиток с показаниями.
Неуверенно обмакнув перо в чернильницу, юноша коряво вывел автограф, указав полное имя – Таэлнас Кельвиор Палладиэльф.
Элуриал Ардалон также подписал документ, вдобавок заверив сургучной печатью.
– Теперь вы, юная леди.
Наинлит резко вскинулась. Её бледный поникший лик источал страдание.
– Деточка, да на тебе совсем лица нет. – С участливым видом констатировал бейлиф.
– Тебе плохо?
Девушка покачала головой.
– Не бойся, сейчас станет лучше.
Чиновник достал из-под стола хрустальный графин и бронзовый кубок.
– Выпей, станет легче.
– Что это?
Наинлит смешно наморщила носик.
– Яблочное вино. Не беспокойся, мне нет нужды обманом вливать в тебя сыворотку правды. На магическом допросе ничего не скроешь. Да выпей же хоть глоток! А то смотришь на меня, как заяц на волка.
– Спасибо, достопочтенный.
Нали осторожно пригубила кубок.
– Ты мне не веришь. – Бейлиф горестно вздохнул.
– Извините, ваша честь, а можно мне?
– Разумеется.
Бейлиф налил Тэлсу полный кубок, который тот с жадностью опустошил.
– Начинай. Но будь честна и правдива в своём повествовании. И не забывай – его точность и полноту проверит хранительница.
– Милорд, а разве… – Тинтуроэль собиралась напомнить Элуриалу, что свидетелей обычно допрашивают поодиночке.
– Я помню, Туро. Мне так удобнее сопоставлять их показания. Не беспокойся, я знаю, что делаю.
Староста задорно подмигнул женщине-писарю.
– А мне как записывать? Я имею в виду, если укажу, что свидетелей допрашивали вместе, это будет нарушением устава о допросе, не укажу – служебным подлогом?
От волнения мать Тэлса забыла сказать «достопочтенный», как требовал служебный этикет.
– Милая моя, – с самым благодушным видом отмахнулся бейлиф, – я тоже об этом помню. Неужели ты не понимаешь, что все эти «положения» и «уставы» – всего лишь пустые формальности, от которых в повседневной работе мало проку? В таком деликатном деле, как допрос свидетелей, недостаточно в точности следовать бюрократическим предписаниям, надо уметь распознавать ложь и недомолвки, а для этой цели любые средства хороши. Кроме пыток, конечно же.
Лицо Элуриала Ардалона приобрело непроницаемое выражение.
– Наинлит Даника Аэрдонне! Немедленно говори!
– Даже повторяя предыдущий рассказ?
– Именно так.
Бейлиф, начав было закипать, решительным усилием воли вернул самообладание.
Рассказ девушки не содержал ничего нового, но её глазами события выглядели ярче и живее. При этом он не противоречил показаниям Тэлса. И эльфийка не сплоховала в главном, не выдав ни слова о том, чего бейлифу не следовало знать.