Тёмный Наследник. Солнечный ветер
Шрифт:
Кристалл-бриллиант заструился ослепительным заревом, пронзившем мрак, а лучащийся сумраком гагатовый обелиск потух и покрылся густой сетью мелких трещин.
Заклятие демона оборвалось, хриплый предсмертный крик, единожды раздавшись, не прекращался более.
Трещинки гагата толщиной в волосок зазияли глубокими разломами, закурившимися чёрным дымком.
– МОМЕНТ ИСТИНЫ! НАЧИНАЕМ! СЕЙЧАС! ВМЕСТЕ!
Крик Ваэртильгвен напоминал рёв боевого рога, возвещающего выдержавшему натиск неприятеля войску о переходе в решительное
– Иллитаннари эалладаэ кенному соллаад симоллуру геннен улли хидданлан велиор.
Двойной напев в едином порыве слился в величественную арию, достигшую кульминационной ноты.
Демон выхаркнул сгусток крови, заткнулся и обмяк, его голова завалилась набок, глаза выпучились, вывалился язык.
Кристалл гагата с громким треском лопнул и рассыпался чёрным прахом, истаявшим без следа.
Сумрак развеялся, окончательно уступив слепящему хрустальному сиянию.
– РАЙВЕЛЛИСТО!
Казавшийся трупом Эрегинд повернул голову, демоническое обличье сошло на глазах, лик стал чист и светел, как соцветья первых подснежников, распустивших лепестки ещё по-зимнему холодным утром ранней весны.
– РАЙВЕЛЛИСТО!
Парень закричал, но обыкновенным, нормальным голосом, лишённым ненависти и злобы, хоть и отмеченным печатью невыразимого страдания.
Свет кристалла без остатка поглотил зримое пространство, из глаз и рта Эрегинда во все стороны ударили потоки яркого света, окончательно накрывшей поле боя слепящей белизной.
Едва успев плотно зажмурить глаза и закрыть лица руками, хранительница и жрица будто выпали в Астрал, в тот же миг утратив осязание и восприятие.
Свет и тишина. Ничего более.
Ваэртильгвен пришла в сознание, вновь ощутив саму себя, и открыла глаза.
Они победили! Зло уничтожено!
Вот только отчего так неспокойно на душе? Холод тревоги страшного предчувствия ледяной гадюкой обвил сердце.
Чародейка схватилась за грудь, уронив посох, и упала на колени. Магический шар с громким звоном ударился о гранитные плиты пола и откатился к постаменту. В глазах потемнело, дыхание пресеклось, сознание провалилось в пропасть, ускользая лёгкой дымкой.
– ГВЕН!
На грани сна и яви Ваэртильгвен ощутила мягкие, но сильные пальцы на висках, их лёгкое тепло мягкой волной разлилось по телу, вызвав ощущение лёгкого покалывания на коже головы.
Сознание вернулось резким рывком.
– Потерпи, не двигайся. – Сильные пальцы массировали виски. – Всё хорошо. Вот так.
Чародейка отрыла глаза лёжа навзничь на полу. Тревожное лицо Урфитеи нависало над ней полной луной ясной ночью. И оно светилось гордойстью и торжеством.
– Мы сделали это! Демон изгнан!
– Как Эрегинд?
– Пышет красотой и здоровьем. Словно заново родился.
– Мне надо осмотреть его. Сейчас же! Ой!
У Ваэртильгвен не получилось с первого раза подняться на ноги.
– Спокойно, не трать силы, ты ещё слишком слаба.
Жрица поддержала хранительницу за плечи и напоила чистой водой из серебряной фляги.
– Вот так. Что тебя беспокоит?
– Сама не пойму, в том и дело. Будто змея залегла под сердцем.
Хранительница беспомощно развела руками.
– Ничего, пройдёт. Можешь встать?
Ваэртильгвен слабо кивнула. Но устояла на ногах лишь с поддержкой жрицы.
– Подведи меня к мальчику. Ни слова – делай, что говорю! Поверь, это очень важно. И подай мне посох.
Внимательный осмотр места ритуала и спасённого юноши не выявил ничего необычного.
– Это Эрегинд? Он вернулся? Что ты чувствуешь?
– Ничего… необычного. А ты? Сейчас твоя магия справится лучше моей.
– Он обворожительно прекрасен, как снизошедший дану. Но… его аура. Она размыта, как улица за окном в дождливый день. В остальном… теперь, кажется, я начинаю понимать, чем он привлёк Фире.
– Ум и осязание не видят подвоха. Но на сердце неспокойно.
– А я, наоборот, чувствую себя отменно, будто крылья выросли. Держись, доведу до дома.
Вскоре после полуночи Урфитея укладывала Ваэртильгвен спать. Волшебница, приняв целительное снадобье, почувствовала себя лучше. Но тревога так и не прошла.
Жрица вполголоса мурлыкала заунывную колыбельную о серебряных холмах и златых дубравах сказочной страны забвения где-то за семью морями.
– А знаешь, Гвен, – теперь жрица совсем не стеснялась обращаться к искуснице по-простому, как к давней подруге, – был момент, когда я едва удержала конфигурацию заклятья. Он показал мне ужасные картины…
Урфитея судорожно сглотнула, её глаза в страхе расширились, словно от заново переживаемых кошмаров.
– Руллахт Синдуно объят пламенем…. Полчища орков неистово штурмуют белые башни… Но ни одна из моих сестёр-во-свете не устрашилась и не отступила перед лицом врага… Мы погибали одна за другой, но дорого продавали свои жизни, усыпая грудами трупов тёмных воителей белокаменные мостовые… Я видела … Замфирель…
Глаза Урфитеи заволокли слёзы.
– Нелепый вздор! Руллахт Синдуно стоит на берегу моря. Как… Нет, не могу представить. И… А на самом деле… Я тоже… кое-что видела. Это… Неописуемый кошмар…
– Не береди душу, а лучше засни! Спокойной ночи, Гвен. Пусть сон излечит твои тревоги. А я пока побуду рядом.
– Спасибо, сестра.
Урфитея закрыла глаза и простерла над чародейкой свои раскрытые длани.
Фигуру Ваэртильгвен окутало облако серебристого сияния и её сознание, наконец, впало в долгожданное забытьё.
Но покой, которого она так сильно жаждала, так и не наступил.
Ей снился странный беспокойный сон, вернувший её на место ритуала. Величественные своды храма, магические фигуры на полу, тело юноши, кристаллы.